Практика правозащиты: шутка про банан как повод для коллективного трибунала (+18)

YAKUTIA.INFO. Правозащитник Валерий Мекумянов на своей практике сталкивался со многими проявлениями произвола. Сейчас он хочет поделиться со своей практикой и мыслями с нашими читателями. На этот раз предлагаем ознакомиться с его мыслями об морали, этике и коллективизме. Предлагаем ознакомиться с интересными наблюдениями, стилистика сохранена. Внимание! Во избежание непониманий текст строго (18+)

Мое поколение выросло при такой общественной атмосфере, когда каким быть поведению индивида указывал коллектив, придерживаясь норм морали, которая господствовала в обществе. Нами правил коллектив. Со школьной скамьи до старости, начиная с веселой пионерской организации, которая сменялась задорным комсомолом, затем скучным профсоюзом и сухими партийными комитетами. Взор коллектива был всепроникающим – о личной жизни не могло быть и речи. Малейшее нарушение каким-либо субчиком общественной морали клеймилось коллективом.

На одного бедолагу накидывались скопом, одни выслуживаясь перед руководящим составом, некоторые из страха стать такими же изгоями, соответственно, потерять работу. При таком раскладе вряд ли можно было говорить об искренности. И никому не приходило в голову, что нельзя обвинять человека, исходя из собственных представлений о мире и себе, пусть даже и введенных декретом. Это было что-то сродни людоедству – разве что человека не употребляли в пищу в прямом смысле. Но все равно это было мерзко.

Между тем, представления коллектива о морали у нас формировались господствующей в обществе в то время идеей, которой у нас являлось построение коммунизма в нашей благословенной стране, окруженной одними, по выражению Никиты Хрущева, «пидорасами». Моральный кодекс строителя коммунизма висел на стене красного уголка почти в каждом учреждении.

Сам по себе кодекс этот был очень хорош, да и примерами, служащими для нас эталонами поведения, были прекрасные человеческие индивиды, вроде Павки Корчагина, Ульяны Громовой, Зои Космодемьянской. Список большой, но всех этих героев объединяла чистота души, человечность, способность к самопожертвованию во имя счастья человечества.

К чему это рассуждения?

Мне недавно пришлось столкнуться в суде с таким делом, которое привело меня к выводу о том, что мы совсем не изменились с той поры. Клевать человека скопом, оказывается, это наша неизменная черта, особенная стать, которую, вообще, ничем не понять – ни умом, ни одним местом. Только поменялись представления о морали, да личности, формирующие эти представления.

Вот вам, любезные господа, примечательная история, ибо в ней, как в капле воды отражается весь мир, проявлены во всей красе нравы наших дней. Генеральный директор довольно таки большой фирмы, торгующей предметами хозяйственного назначения от женских прокладок до вискас, конечно же, именуемой на иностранный манер, как ныне и принято, не магазином, а маркетом, точнее, исполняющая его обязанности дама издала приказ о наложении дисциплинарного взыскания в виде замечания одному работяге, подсобному рабочему склада, учитывая при этом (цитирую приказ) «тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен». Революционный трибунал эпохи гражданской войны отдыхает. Но что же такого совершил подсобный рабочий, который должен был быть только благодарен тому, что его при таких обстоятельствах не приговорили к высшей мере наказания?

Основанием приказа послужила докладная кассира-продавца магазина.

Приведу ее полностью, сохранив орфографию.

ДОКЛАДНАЯ.

Я, … кассир продавец, прошу разобраться в ситуации и принять меры.

Во время ужина в 17 ч. 00 14.09.2015 я пришла в столовую перекусить, достала в холодильнике бутерброд йогурт и банан.

Приступив к ужину услышала в свой адрес не уместные шутки от Р. Он откровенно нагрубил мне, сказав, как ты собираешься есть банан? Я ответила, что и как все нормальные люди – ртом. На что он сказал – кусай нежнее, а если обмакнуть в йогурт, то будет отлично, эротично.

При всем нашем диалоге присутствовал Х(зет), У(игрек).

На его грубость-шутку, я ему сказала, что в таком ракурсе не нужно шутить со мной. В ответ услышала «А ты что принцесса?». Я промолчала, вышла со столовой, чтобы не произошел конфликт.

О сложившейся ситуации сообщила администратору магазина.

14.09.2015 г.

подпись».

Ну, как тут не вспомнить «Жалобную книгу» Антоши Чехонте! Эту оду воинствующему обывателю!

Между тем, недоумевающий работяга подал в суд, на котором его представлял я.

И на этом суде я все допытывался у кассира-продавца, какую же грубость она узрела в этом разговоре, притом, как проявление ОСОБО ТЯЖКОГО неуважительного и неблагожелательного отношения к сотрудникам фирмы, за что можно было применить дисциплинарное взыскание в виде приказа? «Я вам отвечать на такие пошлые вопросы не буду», - сказала мне кассир-продавец, приглашенная в суд в качестве свидетеля. А второй свидетель, который представился мерченчайзером или кем-то там, все хихикал и хихикал, говоря слово «банан». Прямо такой смешок на него напал, говорить не мог.

Между тем, мой доверитель, стало быть, работяга, сказал: «уважаемый суд, я, вообще-то, не разговаривал с кассиром-продавцом, мы сидели за столом вчетвером, а с нею шутейно разговаривал мерченчайзер». И жалобщица подтвердила, да мы, в самом деле, разговаривали вчетвером, но про банан говорил именно Р. «Ну, и чем докажете, Р., свои слова?» - спросил судья.

«Ничем. Просто это правда», - ответил мой доверитель. Но против него показывали все.

И судья, который всё добродушно посмеивался во время этого процесса, отказал иску работяги, который вместе со мною считал приказ незаконным. И приказ, действительно, был издан с очевидными и бесспорными нарушениями требований трудового законодательства. Но я о них не буду распространяться, поскольку предмет этой заметки иной, нежели апелляционной жалобы, которую я, конечно же, непременно подам. У фирмы были два представителя, которые принесли в суд невесть откуда взявшиеся коллективные и индивидуальные жалобы на невыносимый характер моего доверителя – ну, мочи нет более терпеть его пошлое поведение. Целую кипу. Ну, а колефтив это - сила.

Между тем, интересный момент. Гонения на моего доверителя начались тогда, когда его мать, удивленная тем, что сын уже четвертый год никак не может оформить отпуск, обратилась в прокуратуру Якутска с заявлением о проверке частых, за год несколько раз, перемен организационной формы предприятия. Мол, нет ли здесь уклонения от налогов или чего иного? Ответа от прокуратуры мать не дождалась, зато, как видим, заработал трибунал фирмы. Данное обстоятельство оставило суд равнодушным.

Мой мудрый коллега, которому я в негодовании рассказал все это издевательство над судопроизводством, только рассмеялся.

Некоторые могут сказать, что он из себя строит чистоплюя? Неужели он всего этого не знал? Я, конечно, не ангел и отнюдь не пример целомудрия, врата рая, думаю, надежно закрыты от меня, но скажу, как на духу, ей-богу, не знал. Да разве я один? Выйдите и спросите людей моего поколения под семьдесят и за семьдесят о «банане», какие ассоциации он у вас вызывает - они только плечами пожмут.

Вряд ли кто-либо из них смотрит порнофильмы.

Мой премудрый друг с присущей ему прямотой рубанул:

- банан это – член, не партии, конечно, а сосать его – нынче обыкновенная норма соития. И это знают все, кто смотрит порнофильмы, а их теперь смотрят даже дети. Такой, вот, расклад, уважаемый.

Елы-палы! Ёкалемене! Вот какие пироги! Я чувствовал себя неожиданно воскресшим ископаемым – динозавром.

Невольно воскликнешь – o, tempora, o, mores!

Только суть наша не изменилась – гастрономическим вкусам съедать коллективом одного мы остались верными. Изменилась только мера морали – печка, от которой пляшут. Ею стал банан.

В мое время господствующую в обществе мораль формировали фильмы о героях! А ныне, оказывается, порнофильмы! Примером же служат шалавы на вторую букву, героини этих с позволения сказать фильмов, и ч...удаки, которые балуются с ними там этим бананом!

Но особенно мерзко, когда такую мораль, как норму, признает суд...