«Я думал лишь о том, чтобы вернуться домой…»: воспоминания участника Великой Отечественной Войны

YAKUTIA.INFO. Встречи с Данилом Спиридоновичем Текеяновым, единственным ветераном Северо-Восточного линейного управления МВД России на транспорте - участником Великой Отечественной, всегда были для нас, действующих сотрудников, потрясением.

Это может прозвучать пафосно, но на самом деле это так. Это всегда было потрясение наших привычных устоев, каких-то банальных текущих дел и делишек. В такие моменты осознавалась вся пошлость и «маленькость» наших взаимных недоразумений, обид. Жизнь прекрасна, за нее стоит драться, за нее стоит держаться крепко – вот какие мысли  всегда приходят в голову, когда видишь таких людей.  Хочется думать, что их жизни после солдатских дорог были счастливы и безмятежны, но ведь так не бывает. Кто из нас знает, что на самом деле  было у них на душе все эти десятилетия? Как они жили до этого дня, до всех этих в общем-то понятных ритуалов, до этих глянцево-парадных церемоний?

Когда Данил Спиридонович приходил на наши встречи, надо было видеть, как причудливо сочетались в нем потрясающая выдержка и волнение! Редко увидишь такие искренние эмоции. Совсем уже выцветшие глаза светились  нездешним блеском. Эти глаза видели многое и теперь в них столько всего: достоинства, доброжелательности, мудрости, пронзительной  боли и пронзительной радости, какого-то безграничного терпения,  а еще … правды. Ни капли фальши, ни намека на усталость.  Это совсем другие люди. Неловкие, трогательные и настоящие. Никогда мы не сможем разговаривать с ними на одном языке. Они – победители. Кто из нас, ныне живущих и даже временами процветающих, может сказать о себе так же коротко, вкладывая в это слово именно такой, страшный и глубокий смысл?

В последние годы здоровье у ветерана слабело на глазах, все больше на встречах за него говорила его супруга – Мария Васильевна, а он просто тихонечко сидел рядом. В принципе, можно было вообще ничего не говорить. Иногда вещи не нуждаются в словах. Ветеран был небольшого роста, сухонький, сгорбленный… Но перед нами вставали какие-то другие, пусть киношные картины: минометные взрывы, трассирующие пули, перекошенные лица, боль и подвиг одновременно. Такими они были – рядовые солдаты, труженики, отчаянные храбрецы без званий и регалий. Низкий поклон вам, дорогие наши ветераны, мы вас не забудем.

…В свободное время ходил на железнодорожную станцию в надежде встретить земляков. И однажды я увидел его. Сердце подсказало – так сильно оно забилось. Крикнул по-якутски: «Ты якут?» Он замер и побежал ко мне. Мы обнялись. Я словно всю Якутию обнял. Перед глазами промелькнули родной алаас, мать, юрта, сестры одна меньше другой.

         Словно небеса вняли мольбам солдата, отмерившего ногами сотни километров свинцовых белорусских топей и вывороченных дорог вдоль плачущих городов… Раздолье великой матушки Лены, голубоокие алаасы, золотые нивы, гордо взметнувшиеся на вечной мерзлоте, казались отсветами прошлой жизни. А в нынешней – обледеневшие окопы, нечеловеческая усталость, усмиряющая даже голод, снайперская винтовка, едва ли не желаннее родного плеча, и хрупкие женщины в перепачканных кровью халатах.

         В 1941 году был призван старший брат, меня призвали в 1942 году. В 42, 43-их годах проходил военную подготовку в Иркутской и Омской областях. Летом 1943 года 46-ой учебный батальон был отправлен на Запад, на Ленинградский фронт. В батальоне я был первым наводчиком ручного пулемета. Не доехав до Ленинградского фронта, в 15 километрах от Москвы, нас перебросили на 1 Белорусский фронт. Около Витебска в течение месяца проходил снайперские курсы.

Вглядываясь в эти выцветшие, но удивительно лучистые глаза, вслушиваясь в тихий старческий голос, улавливаю внутреннее смятение, рокот разбуженной души: « Как можно не любить эту жизнь?! Люблю тебя... Люблю вас – мои дорогие старики, в каждом из вас – согбенных горем утраты, не знавших русского языка, но узревших воочию слияние человеческих душ, счастливо живших себе до поры до времени в наслегах и улусах и не ведавших о готических  замках  румыний и польш, вижу своего обожаемого дедушку… Прости, если обидела Тебя. Благодарность моя безмерна. Трепет перед Подвигом священен. Вы шли в бой  с именем Сталина, а выживая, тихим  полусвистом благодарили своих  языческих богов и далеких предков. Им, должно быть, не все понятно, и морщили они свои серебряные чела, вглядываясь с престолов Высшего мира в сумасшествие мира срединного…

Шли бои. Рыли окопы, оборонялись, атаковали день и ночь, в снег и дождь. В окопах скапливалась вода, а ночью все это замерзало, многие заболели. Немцы яростно осыпали огнем. Было много раненых и убитых. Враг окопался за рекой, а нашей задачей было взять Витебск. Немецкий снайпер за рекой убил нескольких солдат, возивших воду, не подпускал к воде, убил поваров, помощника командира взвода. Два дня ничего не ели, не пили, перебиваясь болотной водой. Тут меня и моего друга вызвали к командиру. Командир приказал уничтожить вражеского снайпера. Днем и ночью караулили, изучали, высматривали его позиции. А позиции он менял каждый раз, однако мое охотничье чутье помогло мне и я выследил и уничтожил его. Обещали награду, но мы не получили ее.

При наступлении на город Белосток был ранен. 29 марта 1943 года выписался раньше срока и вернулся в строй в составе 62-го стрелкового полка 370-ой стрелковой дивизии.

Каждый день бои, атака, оборона. Занимали деревню за  деревней, большие и малые города. Названия стерлись из памяти, так много их было.

Когда шли в атаку, кричали «За Родину! За Сталина!» В атаку ходить не боялся, бежал быстро, стрелял метко. Пули свистели, но я не думал об этом. Рядом падали мои убитые и раненые товарищи. Были и рукопашные схватки. Мне очень помогло, что до войны в детстве и юности увлекался хапсагаем (якутский национальный вид борьбы). А после боев солдаты смеялись, мол, ты маленький, потому и пули мимо летят. Родной суровый край научил меня быть находчивым, сильным и честным. Солдаты старались дружить со мной, командиры ставили в пример, хлопали по плечу «»Молодец!». Часто брали  в разведку, хотя я не очень хорошо знал русский язык. Но я понимал своих товарищей и старался как мог. Наши офицеры, знавшие немецкий, шли брать «языка» в воскресенье, когда фашисты гуляли и отдыхали. Не всегда возвращались… Однажды в разведке началась стрельба, немцы разбежались в разные стороны, я стрелял из укрытия. Вдруг вижу, сзади бежит длинноногий как лось немец. Я свернулся калачиком, он споткнулся об меня и упал. В тот же миг я оказался у него на спине и оглушил прикладом. Тут подбежали мои товарищи, подняли немца, а он вдвое длиннее меня! Все недоумевали: «Как ты такого уронил?!», а я объяснить по-русски не могу, все твержу: «Хапсагай, хапсагай». Пообещали наградить, но не дали. Почему не знаю. Я уже привык к этому, я думал лишь о том, чтобы вернуться домой.

 После боев падали усталые, что даже не чувствовали голод. Отступая, немцы сжигали деревни и города, уничтожали скот, сено, хлеб, убивали мирных жителей. Было страшно и жалко.

В одном освобожденном городе был такой случай. Впереди колонной шли танкисты, артиллерия, а мы – пехота, шли позади. Я шел последним в строю и ко мне вдруг подбегает девушка, целует и дает корзину, а там хлеб, сало, даже бутылка. Мы все это разобрали, съели, а товарищи смеются: «Как только Текеянова замечают, вот везет человеку». Я молодой был, красивый, всегда улыбался, и медсестры меня уважали.

В армии я по-русски быстро научился. Помню, как солдаты учили: выговаривал я с трудом и с большим акцентом, все со смеху падали. Оказывается, это нецензурные слова были. Когда солдатам было трудно, я этими словами подбадривал их, обязательно смеялись. В конце войны я уже хорошо владел русским.

Белоруссия  мне запомнилась как огромный костер, дым, крики, слезы, кровь. Вокруг непроходимые болота, большие деревья, густые леса, за каждым кустом затаившийся враг.

Всю территорию прошли с боями, гнали немцев день и ночь.

Когда вступили на территорию Польши, шли страшные бои. Особенно запомнился бой при наступлении на город Белосток. Немцы сильно оборонялись, с нашей стороны накопилось несколько дивизий. Немцы сильно укрепили город. В одном бою был убит помощник командира взвода. Я заменил его,  и мы продолжили бой с превосходящими силами противника.  Сопротивление фашистов было отчаянным.  После боя посчитали, что вокруг меня лежали более 30 убитых фашистов. Сам был тяжело ранен сквозным осколочным ранением в правую лопатку. Лечился с 22 июля 1944 года по декабрь 1944 –го в городе Расказово Тамбовской области. Выписался я годным к строевой службе. После лечения прибыл в другую часть на территории Румынии г.Галош. Там мы очищали деревни и города от немцев и от поддерживающих их румын. Пленных отправляли эшелонами на восток. Помогали местным жителям при разделе земли, отдавая бедным земли богатых, что вызывало огромную радость простых крестьян.  Богатые румыны немцев прятали у себя, они даже отстреливались и совершали диверсии, но мы их быстро ликвидировали.

День победы ждали с нетерпением 5 мая, но объявили 9 мая. Все радовались, как будто второй раз родились.   

Позади Белоруссия, Польша, Румыния…9 мая 1945 года для  молодого якута с приветливой открытой улыбкой Данила Текеянова,  снайпера и разведчика, война не закончилась, лишь на мгновение ослабила свои  отдающие мертвечиной  объятия. В немногословном северянине командование 386 стрелкового полка 60-ой стрелковой дивизии ВВ НКВД увидело  перспективного и добросовестного  пограничника. Еще 4 долгих года не вдыхал он благословенный воздух Родины. Затерянный в болотах и непроходимых лесах Молдавско-Румынской границы 105 погранотряд принял в свои ряды 30 новых красноармейцев. Наградой за храбрость и мужество, за потерянный счет времени в веренице промозглых  ночей стал  месячный отпуск домой. Первоначальная радость оказалась иллюзорной – разве что верховные божества пронесли бы солдата через всю обожженную страну к любимым берегам, к студеному дыханию Северного Ледовитого океана. Ему посчастливилось пробыть в Якутске из отпущенного срока всего два дня.      

…Это было в 1946 году. На посту уловил едва слышный звук. Я дал сигнал своим. Шум приблизился и вскоре мы открыли огонь. Вскоре перестрелка закончилась. Все затихло и стало очень жутко. Нарушители стали уходить, быстро передвигаясь. Я поменял позицию и понял, что остался едва ли не один. Вижу, трое противников поднялись и побежали. Уложил всех. Четвертый ползком пробрался ко мне и завязалась рукопашная. Я должен был взять его живым. Здесь и пригодились мне приемы самбо. Потом говорили, что поймал важную птицу. Двое моих товарищей погибли, двое были ранены. Командир сказал: «Будет  награда». Присвоили медаль «За Отвагу». Назначили 6 августа 1946 года, а получил медаль 27 ноября 2003 года. 57 лет прошло, но я был рад, вот бы мы с друзьями тогда радовались… Кроме прочих, помню получил похвальный лист от Верховного главнокомандующего за подписью И.В.Сталина. К сожалению, он не сохранился.

Уволился в запас  16 мая 1949 года. Приехал в Якутию целый и невредимый, но с двумя костылями. Заработал радикулит в сырых болотах Молдавии. Боевые награды : Орден Отечественной войны 2 степени, Орден Славы 3 степени, медали «За победу над Германией», «За Отвагу».

Дальше в Родном краю продолжил трудовую биографию».

По возвращении на родину, Данила Текеянова комиссовали по состоянию здоровья. После войны жестокий ревматизм догнал солдата. Обезножел он, но не сдался. Нашелся старик-лекарь, который взялся помочь солдату. И поставил его таки на ноги!

Поправившись, Текеянов пошел работать в леспромхоз. Не чурался никакой работы, но закрепился на должности объездчика. Охранял леса от порубщиков, браконьеров. Сейчас бы его назвали  лесником-экологом.

В 1943 году Текеянова вызвали на работу в милицию. Пригласили настоятельно, взывая к совести солдата-пограничника. Служба была нелегкой, но помогали находчивость и смелость фронтовика. Боевое самбо, изученное на границе, в сочетании с хапсагаем выручало в самых сложных обстоятельствах. Почти в самом  начале службы в Горном РОВД на его счету задержание опасного рецидивиста, сбежавшего из колонии. Не один был милиционер, но в дверь заимки, где засел преступник, ворвался первым.

Уже в самом конце службы в милиции Данил Спиридонович последние два года отработал в транспортной милиции.  Общий стаж в органах внутренних дел превысил 32 года. На пенсию вышел в 1980 году.

Данил Спиридонович Текеянов  удостоен  кроме государственных наград за доблестное участие в самой кровопролитной войне   также и заслуженных  наград  за службу в МВД. Среди них знак «Отличник милиции»,  медаль «За безупречную службу» всех трех степеней.