"Его дочь" - обескураживающая искренность
YAKUTIA.INFO. На следующей неделе фильм «Его дочь» режиссера Татьяны Эверстовой выйдет в прокат, а намедни, в кинотеатре Zoom состоялся пресс-показ этой картины. Фильм уже имеет свою фестивальную историю и в прошлом году стал обладателем сразу нескольких наград фестиваля «Окно в Европу». Чем же покорил зрителей и кинокритиков этот фильм, на создание которого ушло без малого пять лет? Можно выразить это тремя словами - трогательное, проникновенное и очень личное кино.
У автора Татьяны Эверстовой была полная свобода работать над своим собственным материалом и показать жизнь своей героини Тани, то есть себя, именно так, как она помнит свое детство и именно это, очевидно, подкупает в этой неспешной якутской пасторали. Мир героини - ее радость, страхи, внутренние диалоги, которые дополняются ее же комментариями, только уже во взрослом возрасте - все это создает очень личную, но в тоже время почти документальную картину происходящих событий в небольшом якутском селе. Особенно стоит отметить работу композитора (Жири Хегэр) и звукорежиссера (Алексей Синицын) - они очень точно привнесли в повествование то необходимое составляющее, которое делает из просто хорошей картины очень хорошую картину. Но вот, что говорит сама Татьяна Эверстова по поводу того, почему ее фильм так тепло приняли за пределами Якутии:
- Когда обсуждают наш фильм, то сравнивают его с какой-то классикой кинематографа, говорят, что это европейское кино. Но я старалась не пользоваться какими то шаблонами – делала то, что чувствовала. Это такое медленное якутское повествование – ритм картины именно такой. И когда начали говорить, что это всем нравится, то мне самой стало интересно, что конкретно нравится в этом фильме. Ответы были такие – обезоруживающая искренность, детская наивность и чистота. И мое медлительное повествование, особенно начало, вызывало у европейцев сравнение с их классикой – никто ничего не говорит и создается такая идиллия – они видят его так. А мне в моем фильме хотелось высказаться и передать ту любовь, которая хранится в моей душе, к тем людям, которых уже нет со мной.
И я постаралась сделать так, как будто я наблюдаю за ними со стороны – показать, что они делают, чем живут. Во всех местах, где мы показывали фильм, люди говорили о том, что они вспоминали и свое детство. У всех было детство и не обязательно должны быть именно бабушка и дедушка, но вот такие утренние воспоминания, когда ребенок, например, слышит включенное радио или пение птиц – такое было ведь у многих, и я постаралась все это передать. Еще мне зрители часто говорили после сеанса, что они поняли якутскую душу и говорят о том, что у Саха совсем другой менталитет. В фильме ведь есть такие параллельные линии жизни и смерти, там есть и духи и этот хрупкий идиллический мир девочки, который вот-вот может разрушиться. Я вспоминаю, что после первого дня, проведенного на съемках я долго плакала. Я поняла, что всю ту любовь, которая была во мне, когда я была маленькой мне не удастся выразить при помощи этого фильма.
- Вы снимали именно там, где Вы выросли.
- Да. Это тот же дом, тот же двор.
- У всех есть воспоминания, но почему вы все-таки решились поделиться своей сокровенной историей с людьми и выразить себя именно через язык кино?
- Знаете, подавляющее число якутских фильмов жанровые и мне кажется, что мы еще пока не высказались на языке кино. Каждый
художник ищет форму для самовыражения, так было и у меня. Были мысли, но я не знала в какую форму их обречь. Сначала хотела писать, но книги сейчас читают мало и я остановилась на кино. И когда я получаю отзывы, то понимаю, что поступила правильно. Те, кто не знает Якутию, особенно увлекаются этим фильмом. Не знаю, сколько фильмов еще сделаю. Мы все лето снимали второй фильм и сейчас он на стадии монтажа. Я ездила в Москву и там мне обещали помочь в работе.
- А второй фильм о чем?
- Это продолжение истории. Девочке уже будет семнадцать лет. То есть мне будет семнадцать лет (смеется) – это моя история. Я не могу придумывать персонажей, какие то сюжетные линии. Мне говорили – сделай так или эдак, чтобы было более интереснее или захватывающе. Но я не хочу ничего придумывать и коверкать свою историю. Мне хочется что то сделать интересное именно в рамках своей истории. Потом мне уже говорили – не думай о зрителе и делай так, как чувствуешь, иначе история распадется на разные зрительские вкусы и фильм уже будет не моим. И эта моя искренность и отсутствие чего-то наносного как раз, наверно, и заставило очень многих людей проникнуться историей этой девочки.
- И именно поэтому вы наверно и не захотели отдать этот фильм в руки сторонних режиссеров, не захотели делить свои эмоции с кем-то.
- Именно так. Мне даже какие-то дистрибьюторы предлагали продать права на 25 лет. Я не согласилась – это как будто продавать своих близких. Я решила делать все сама.