Клоун Барт Благ: Цирк – не только для детей

YAKUTIA.INFO. В Якутске на протяжении месяца находился известный российский цирковой артист Сергей Игнатов или Барт Благ. Эти имена равноценные. В российском паспорте стоит фамилия Игнатов, а в американском Благ. Такое бывает. Но редко. Поскольку артист цирковой, то и пригласил его в Якутск как раз Бриллиантовый цирк в рамках празднования 25-летия с момента основания. 

Артист не ограничен одним жанром – Барт Благ и клоун, и жонглер. И прекрасный степист – да, и этот жанр еще жив. Во всем этом можно было убедиться как на арене цирка, так и на мастер-классах, который он провел за это время. К тому же Сергей не является клоуном в привычном для всех образе – с красным носом. Его клоунада несколько другая – смешная, конечно, но лишенная во многом привычных стереотипов. Это видно по его работам, которые можно увидеть в интернете. 

Сам артист родился в цирковой семье с традициями, поэтому с выбором профессии особенных сложностей не было. Уже в тринадцать лет он выигал как жонглер Золотую медаль на фестивале «Цирк будущего» в Париже. Карьера развивалась стремительно. Потом гастроли, переезд в США, возвращение обратно в Россию и обратно в США. В интервью «Якутия.Инфо» Сергей Игнатов рассказывает о том какой сейчас цирк в России, о своих перемещениях в пространстве и о том, что клоуны бывают разные, в том числе с густой бородой. 

БРИЛЛИАНТОВЫЙ ЦИРК КАК ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ 

– Очень были приятными первые впечатления от того, насколько в цирке идет такая движуха, прямо как в старые добрые времена моего детства. Это когда приходишь в цирк и с утра до вечера там что-то происходит – манеж занят, идут репетиции. В последние годы я в промежутках между заграничным гастролями заезжал в Россию и так или иначе в каких-то городах был. И вот этого духа уже нет – просто приезжает какой-то собранный коллектив и показывают программу. А здесь же все-таки есть эта атмосфера «старого цирка», где я рос, где работали мои родители. Все на местах – и бутафоры,  и художники по свету, и костюмеры – все находят какие-то решения. В техническом плане все на уровне. Очень хорошая организация в плане репетиций и постановок. Я правда был удивлен.

А то, что якутский цирк не входит в систему Росгосцирка, – это, твой взгляд, оправдано?

– Тут вопрос не простой, конечно. Считаю, что система Росгосцирка несколько развалилась. Раньше она работала, и входить в эту систему было просто необходимо. Это был такой хорошо налаженный цирковой конвейер. Программы и цирки гастролировали по всей стране и это работало. Сейчас же при грамотном менеджменте можно все делать автономно. Хотя, конечно, что касается Якутска, то привозить сюда программы непросто в силу удаленности и соответственно дороговизны. В этом смысле, возможно, как раз сотрудничество с Росгосцирком было бы якутскому цирку на руку. То есть он бы как-то вошел в ротацию. Было бы проще с логистикой.

Фестиваль понравился?

– На фестиваль действительно приехали очень сильные артисты и это здорово для Якутии. Со многими я знаком и работал, и встретиться с ними в Якутске  было довольно неожиданным. Единственно обидно то, что, видимо, из-за отсутствия рекламы на такие интересные программы пришло не очень много зрителей. Такой фестиваль предполагает аншлаги. Уж пару тысяч человек среди населения города найти ,наверно, можно. Какой-то недостаток в информационной логистике есть. Ведь зрителя нужно ловить так же, как и на рыбалке. Нужно использовать СМИ и, конечно, таким образом, чтобы эта информация шла именно нашему потенциальному зрителю. Жалко. Программа действительно была довольно сильная. Впрочем, может быть, зрителей мало еще и потому, что раньше была некая цензура или планка, ниже которой работать было нельзя. А сейчас могут приехать два-три пенсионера с покрашенной собачкой и что-то показывать. При агрессивной рекламе такое шоу можно раскрутить, но зритель-то будет разочарован и после этого у них может сложиться отношение вроде – «Да был я на вашем цирке». И здесь, конечно, со стороны якутского цирка должна быть ответственность за привозимые программы перед зрителем. Это брэнд. И зритель получает качественный продукт. 

А спектакль, который поставили в Якутске?

– У нас было достаточно времени для репетиций и спектакль получился довольно неплохим. В рамках школьных каникул это просто замечательно, я считаю. Очень красочная постановка, с хорошими номерами. 

ГДЕ ОН, РОССИЙСКИЙ ЦИРК? 

Что, на твой взгляд, происходит с цирковым искусством в России? 

– Можно начать с того, что раньше цирки строили, как правило, только в крупных городах. И если брать 50-60-70-е годы, то развлечений было не так много. Сейчас мы все знаем, как эта ситуация изменилась - нажав на пару клавиш, можно посмотреть любые шоу-программы. К тому же попросту стало больше каких-то развлекательных шоу, которые привозят в города, и цирк стал проигрывать в этой конкуренции. Еще нельзя не упомянуть о самой системе цирка – а она очень непростая и в нее входит много людей. И зачастую, чтобы сделать что-то новое и интересное, эта система не справляется. А вот какие-то более мобильные организаторы буквально за несколько месяцев делают очень удачные проекты. Причем на стыке жанров.

Так Росгосцирк совсем недееспособен?

– Нет, к счастью, способен еще. Но немного разрушена система логистики, то есть переездов программ из одного города в другой. И причин здесь много. Во-первых, экономические возможности у городов разные. Объясню. Например, цирк может сделать пять-шесть программ в год. И вот цирк заезжает в крупный город Новосибирск и стоит там полтора месяца, а оттуда едет в какой-то небольшой город. Но стоит там тоже полтора месяца. Система ротации так устроена. Но экономически, как это понятно, она не состоятельна. И тут есть еще и некоторая коррупционная составляющая – некие прокатчики знают города и в какое время года зритель идет, и они получают в свое распоряжение именно тот маршрут, который им выгоден. Поэтому эти прокатчики могут получить ту или иную площадку. И это развалило систему. 

Это частники?

– Не совсем. В системе Росгосцирка появилось много компаний-прокатчиков, которые предлагают свои продукты. Они вроде в системе, а вроде и нет. Выбирают себе режиссеров, артистов и делают коммерческую программу и маршрут. А  вообще-то любой качественный номер в России пытается сейчас попасть заграницу. Поскольку, если во времена СССР, когда цирк приезжал в какой-то город, то там было, например, по сто спектаклей, то сейчас, дай бог, двадцать. Раньше норма была девять спектаклей в неделю, а сейчас по одному, по два. А навыки теряются. Цирк – это такое искусство, когда нужно всегда выходить на манеж. Не репетировать, а именно выходить на манеж. 

Это организационные вопросы. А сам уровень мастерства, если сравнивать с прошлым, то он ушел вперед? Ты все-таки из цирковой семьи, можешь дать оценку.

– Сейчас у постановщиков появилось больше технических  возможностей и теперь есть много информации. Креатива стало больше – костюмы, спецэффекты, свет. Пошел такой акцент на режиссуру. Но все же основа цирка – это трюк. И тут идет спор: что должно преобладать – трюковая или художественная составляющая. Ну, так вот – есть в стране, конечно, потрясающие качественные коллективы с хорошими номерами, действительно на высоком уровне.

И какие? Все знают Цирк на Цветном и братьев Запашных.

– На цирке на Цветном свет клином не сошелся. Есть и другие люди, которые организовывают хорошие программы. Тут, между прочим, нужно пояснить, что цирк – это не театр с постоянной труппой. Цирк – это скорее как прокатное здание. Приходят на контракт артисты на программу, а потом уходят. Так, а если назвать несколько имен, то да, это Запашные, конечно, и коллективы Гии Эрадзе. У них действительно все находится на очень на высоком уровне. Что касается Гии Эрадзе, то там такое шоу – лазеры, красивые женщины, но вместе с тем иногда создается впечатление, что цирка в этом мало. Но шоу очень дорогое,  красочное. Этот продукт доставляет удовольствие. Вот я бы выделил эти имена.

Но с уровнем артистов-то как дела обстоят? 

– Уровень высокий. И к нему еще добавились технические возможности, современные технологии.

Тогда получается и в цирковом училище Москвы сохранились хорошие стандарты обучения?

– Не совсем так. Во-первых, нужно сказать, что это единственное на всю страну училище. Есть цирковые студии и школы, но профессиональное училище одно. Там есть замечательные, конечно, педагоги, но несмотря на это, училище  в общем-то находится в болоте. К сожалению, молодые люди увлеченные цирком, приходят туда, доверяя училищу. Но такое ощущение, что там живут просто в каком то параллельном мире, где нет ничего современного. Казалось бы – откройте двери, пустите новых молодых  режиссеров, взаимодействуйте с тем же Росгосцирком на предмет того, каких не хватает  номеров, жанров. Чтобы эти бывшие студенты были трудоустроены и у них была возможность реализоваться в выбранной ими профессии. А ситуация такова, что порядка девяноста процентов выпускников фактически оказывается на улице.

А с чем связана такая замшелость, тем более что такое училище одно?

– Не знаю. Но нужно открываться новому, современному, экспериментировать. А там выпускаются, например, по десять однотипных номеров «воздуха». И понятно, что восемь будут безработными.

Но ведь, возможно, им дают необходимую основу. А дальше иди в Ютюб, смотри, развивайся.

– Тут так. Цирковые коллективы не безграничны. Сколько зданий, столько фактически и коллективов. И идет ротация. В каждой программе есть определенное количество номеров. Если ты выпустишь десять воздушных номеров, то логично, что в программе им места не будет. Поскольку в программах уже есть, например, два воздушных номера. Поэтому нужна логистика – смотреть, каких номеров будет не хватать, например, через год, два, пять. И готовить соответствующих артистов. Должно быть жанровое разнообразие. 

 И как раз касаемо жанрового разнообразия. Оно все-таки есть?

– Есть, но очень сильно не хватает в России хороших групповых номеров. Поскольку  для прокатчика это дорого. Стало очень много воздушных артистов. Клоунада – очень непростой жанр и клоунов всегда не хватало.

Что можешь сказать по поводу животных в цирке?

– Конечно, исторически цирк развивался с номерами с участием животных. Дрессура была всегда. Но все меняется. Мы же до сих пор не ходим в лаптях и с животными может что-то измениться. Но тут не нужно передергивать с обеих сторон – как защитников, так и противников. Лично я как артист не отношусь к этому жанру, не работаю с животными. Но вместе с тем считаю, что можно и отказаться от использования животных в цирке. 

ЗАГРАНИЦА

Что скажешь про свой длинный американский опыт?

– Там все четко. Рынок стимулирует производство. Никакого Росгосцирка там, конечно, нет. И каждый продюсер рискует, вкладывая в ту или иную программу или артиста. Там все это довольно жестко.

У нас тоже уже все идет по капиталистическим рельсам.

– Да, но еще пока не совсем так, как там.

В Диснейленд ты как попал? Там, наверно, несмотря на престиж, работать тяжеловато.

– Предложение поступило, когда я уже жил в Нью-Йорке. Сделать сольное комедийное шоу. Там есть итальянский павильон, и я выбрал себе итальянское имя Серджио. Причем этот парк рассчитан больше даже на взрослых: эти павильоны – это такие страны мира в миниатюре. В общем, я сделал добротный комедийный продукт. В общей сложности отработал там больше трех лет. Опыт, конечно, фантастический. Опыт того, как работает такая бизнес-индустрия по производству качественного шоу. И этот опыт помогает мне и сейчас. Всего было несколько тысяч спектаклей. Но работать было тяжело. Это пять-шесть шоу в день по двадцать – тридцать минут каждое. А это действительно много.

Относились к артисту из России нормально?

– Чисто профессиональное отношение. Хорошее отношение. И нужно отдать должное этой великой стране, которую я люблю и считаю для себя родной. Америка мне очень многое дала.

Не патриотично.

– Расскажу вот что. Как довольно успешный артист, я всегда много ездил по миру. И, возвращаясь в наш старый добрый аэропорт Шереметьево, ничего кроме ужаса и отвращения я там не испытывал. А это отношение, которое ты получаешь по прилету – хамство и воровство.

Сейчас уже не так.

– Да, сейчас уже не так. Но все же. Напряжение все равно есть. Ну так вот о том, что я хотел рассказать. Когда я уже получил в Америке документы, то улетел оттуда в Россию, а потом вернулся обратно. И на таможне в аэропорту Нью-Йорка офицер берет мои документы и с улыбкой говорит: «Добро пожаловать домой!». В этот момент меня переполнили чувства. Я столько лет езжу и мне впервые, причем в Америке, сказали такие слова. 

А если говорить о других странах, где тебе еще очень комфортно?

– В моем сердце осталась Япония. Это первая страна, куда я поехал на гастроли после того, как выиграл золото в Париже. И эта любовь японцев к цирку, их юмор – мне все это действительно близко. 

Да, японцы любят цирк. Идешь в Москве в районе Цветного бульвара и видишь японцев, которые собираются в цирк. А с чем такая любовь связана?

– Хороший вопрос, но ответа на него у меня нет. Но для японцев даже понятие Большой в России относится не к Большому театру, а к российскому цирку, вообще.

А европейские страны?

– Конечно, есть потрясающие исторические цирки в Англии, Италии и Франции. Или Германии. Причем тоже очень благодарные зрители.

А если взять по уровню мастерства, в каких странах он очень высокий?

– Тут, разумеется, принимая во внимание, какая есть экономическая составляющая цирка Дю Солей, то это Канада, конечно. В эти шоу вкладываются миллионы долларов. Спектакли проходят с аншлагами по всему миру. Но в тоже время, если говорить о национальном составе, то в Дю Солей, конечно, я боюсь быть неточным, но там работает примерно половина российских артистов.

О КЛОУНАДЕ

Есть стереотип, прости, конечно. Читаешь «клоун»  и представляешь этот классический образ. Всем известный. Видя  тебя, этот стереотип ломается.

– Клоуны должны быть разными. Просто, к сожалению, за этим образом, самим понятием «клоун», есть очень много штампов. И оскорбительных, в том числе. Шел я к клоунаде довольно долго. Я проводил детство за кулисами и имел честь видеть, как работают потрясающие артисты. И, помимо работы на сцене, я видел еще и закулисную жизнь. Всех этих интересных и глубоких людей. И могу сказать, что глубина интересов артистов-клоунов заметно отличалась от коллег. Может, мне просто повезло, конечно? Этот измененный гештальд, отношение к своей работе. Но для меня толчок дала работа как раз в Диснее. Я туда поступал как игровой артист, жонглер. Но потом переключился именно на клоунаду.

Стереотип – клоун это тот, кто детей смешит. А у тебя, судя по образам, целевая аудитория – не всегда дети.

– Действительно, гений наверно тот,  кто сможет попасть со своим номером в разные возрастные категории. Я еще не настолько талантлив. И ты либо для детей делаешь номер, либо для подростков или взрослых. Верх постановочного профессионализма, когда у тебя в одном номере, в одной репризе есть моменты, когда смеется ребенок, а в других есть шутки для взрослых. Но не пошлые, разумеется.

А  по какому пути идешь ты?

– Рынок, к сожалению, требует некоторой шаблонности. Цирк – клоун – дети. И тут приходится быть такой  белой вороной, когда директор может доверить тебе программу. Нестандартную. Но у меня много применений в профессии – и с симфоническим оркестром, и в больших залах, и на улице. 

Предпочитаешь работать один?

– Для клоуна обязательно нужно с кем-то резонировать, взаимодействовать. Есть, конечно, зал. Но на сцене нужен еще кто-то. А для зрителя еще интересно, когда ему кажется, что какая-то импровизация произошла на его глазах. Но самая лучшая импровизация – это та, которая заранее приготовлена. И когда зритель верит, что это сделано здесь и сейчас – значит, у меня получилось. Это такой небольшой секрет. Сейчас, например, у меня есть спектакль малой формы, который можно играть как в цирке, так и на сценах. Мы с ним уже были на гастролях, показывали в Москве. А проект небольшой, поэтому мы можем предоставить качественный, но компактный  продукт. При этом программа разнообразная – у нас есть палитра трюков, клоунады и каких-то игровых форм. И это такой семейный спектакль, но нам, конечно, хотелось бы видеть среди зрителей больше взрослых людей.

Ты еще очень сильный жонглер, двукратный чемпион мира. Сколькими предметами ты можешь жонглировать?

– Говорю так – тяжело первые десять лет. Потом легче. Есть, конечно, у меня какие-то свои рекорды. Например, сто пируэтов с пятью кольцами. По количеству – восемь колец. Но дело даже не в количестве. Можно и с тремя предметами делать очень зрелищно. Например, со степом. Это усложняет трюковую часть. Еще вот что могу сказать. В мире существует три жонглерских предмета – кольца, мячи и булавы. А у меня есть еще вертушки-пропеллеры. И они есть только у одного меня в мире. Это мой реквизит и его никто кроме меня не использует.

Ты упомянул о степе. В Якутске ты еще сделал мастер-классы по степу. Все помнят «Зимний вечер в Гаграх», где степ был главной сюжетной линией. И было понятно, что жанр умирающий.  Сейчас как?

– Если говорить о степе – это один из моих любимых жанров, которым увлекся еще в восьмидесятом году, в возрасте пяти-шести лет. Меня учили Александр Фриш, а также я  был последним учеником Василия Гусакова, известного по фильму «Карнавальная ночь». И, разумеется, Владимир Кирсанов, мой любимый друг и коллега. Как раз он ставил степ в фильме «Зимний вечер в Гаграх» и во всех  номерах мы видим его ноги. К счастью, этот жанр стал возрождаться. Появились новые техники. И кстати благодаря степу я остался в Америке – прилетев туда на фестиваль степа всего на неделю, я остался в Штатах надолго. Что касается преподавания степа, то я практикую это постоянно. В Якутске это были мастер-классы и кое-чему ребята, конечно, научились. Но безусловно, они должны продолжать заниматься.

А что ты, кстати,  думаешь о клоуне из «ОНО» Кинга?

– Признаться, я не видел фильма и книгу не читал. Надо, наверное, восполнить пробел. Но вместе с тем мне жаль, что светлый образ клоуна таким образом эксплуатируется и будет вызывать отторжение у части людей.

Как клоун работает в режиме интерактива?

– Тут есть у меня такое правило. Обязательно нужно вытащить на манеж первого, с кем я начинаю взаимодействовать. Любой ценой. Если не вытащу первого, то не пойдет никто. Нельзя с первым промахнуться.

Из советских клоунов кого бы ты выделил?

Карандаш. Объясню почему – нестандартность юмора, которая мне близка. Юмор довольно черный, не детский клоун. Еще такое потрясающий клоун, как Генрих Ротман. Он до сих пор жив и был моим учителем. Что касается Юрия Никулина – то это все же история, связанная с кино. С ним в паре работал другой клоун Шуйдин, очень сильный. Юрий Никулин – это действительно уникальный человек и большой драматический актер, но как клоуна я бы его не выделил.  А что касается нашего времени, то скажу, что уже давно не смеялся в цирке над клоунами.

А над собой смеялся бы?

Нет. Я скорее бы задумался (смеется). Вообще мне хочется, чтобы зрители открыли глаза на цирк и видели в нем не только развлечение для детей. Формы эстрадного циркового искусства различны. У нас в России вообще все сегментировано, но я явлюсь представителем уже западной школы, которая меня радует открытостью к новым формам. То есть к  синтетическим формам – это офф Бродвэй шоу. И у нас этот рынок фактически отсутствует. Да, есть какие-то работы в рамках Чеховского фестиваля. И хочется, чтобы зритель был открыт, чтобы он приходил и оценивал, сравнивал. И чтобы зритель жил настоящей жизнью, ходил в театры, цирки на живые представления. Фильмы, домашние дела какие-то – это, конечно, прекрасно. Но взращиваете в себе любовь к искусству, освободите свой мозг от стереотипов. Мы делаем мир добрее, разнообразнее. Цирк – это не только развлечение для детей, это целый другой мир, сказка, сказка для взрослых.