Критик Вислов: Можно и в плохой ситуации находить позитив, а не посыпать голову пеплом
YAKUTIA.INFO. В Якутске состоялась творческая лаборатория театральных критиков, журналистов и блогеров. Союз театральных деятелей Якутии пригласил известных критиков и театроведов Татьяну Тихоновец и Александра Вислова, которые прочли для журналистов и завлитов театров несколько содержательных лекций. Помимо этого, в рамках практических занятий-семинаров были организованы показы спектаклей с последующим их обсуждением. Это уже второе мероприятие такого формата, после того как в прошлом году состоялась лаборатория драматургов под руководством Вячеслава Дурненкова.
В интервью «Якутия.Инфо» руководитель нынешней «творческой кухни» Александр Вислов рассказывает о непростых (но не отчаянных!) «ковидных» временах, о несменяемости руководства и критериях оценки работы театров, а также о том, что есть интересного в современном российском театре. Помимо этого, критик назвал пятнадцать, по его мнению, лучших спектаклей последних лет.
– Пандемия обнажила и подчеркнула некоторые важные темы в современном российском театральном устройстве. Прежде всего обнаружилось, как говорил Чехов устами Сорина: «Без театра нельзя». И это не только люди театра истосковались, но истосковались и зрители. Ведь понимаешь, насколько тебе что-то дорого, когда тебя этого лишают. И с театром произошла похожая история. Сейчас, конечно, стращают, снова ввели ограничения в Москве, заполняемость зала только на 25%. До этого была шахматная посадка и это довольно странное зрелище – как артисты, так и зрители чувствуют себя неловко.
Например, в тех местах, где раньше смеялись, теперь тишина, и не потому что не смешно, а потому что неловко, когда вокруг тебя пустота.
– Что можете сказать по поводу альтернативной работы театров во время карантина, как, например, различного рода онлайн-активности?
– Те театры, которые три месяца ничего не делали и артисты которых ничем не занимались, – они как-то сильно «растренировались». Все индивидуально, но я видел спектакли до пандемии и после, где один артист вроде бы и ничего, а другой просто неузнаваем. Был убедителен, подвижен, брутален, а теперь путается, выходит что-то невразумительное.
У русского артиста нет правила, что нужно заниматься своей профессией каждый день – речью, фигурой. Нет этого. Поэтому тем, кто ничего не делал онлайн, было сложнее выходить из «пандемийной ситуации».
Конечно, зачастую там никакого креатива не было – читали сказки по ролям или стихи. «Любимые стихи в Zoom» – это было невыносимо. Например, мы в нашем театре «Человек» придумали авторские программы. Я делал программу о забытых русских драматургах, которая состояла из лекционной части и той, где мы с артистами в инстаграме проигрывали диалоги из пьес. Приглашали известных режиссеров, обсуждая, насколько та или иная из «забытых» пьес может быть перспективна. Например, поэт и декабрист Вильгельм Кюхельбекер. Ведь многие и не знали, что этот друг Пушкина был драматургом. Он написал десяток пьес, и ни одна из них не была поставлена. Помимо этого, мы сделали такой Zoom-спектакль «21 июня 1941», посвященный премьере спектакля «Маскарад», которая состоялась как раз накануне начала Великой Отечественной Войны и последующей непростой судьбе артистов. В общем, мы пытались быть оригинальными.
– Что-то увидели интересного в «театральной сети» во время карантина?
– В выигрыше оказались те, кто шел нетривиальным ходом. Это те, кто не приспосабливал классическую театральную деятельность под Zoom, а кто делал что-то, принимая во внимание новую реальность. Например, пьеса Дмитрия Данилова «Выбрать троих», такая мрачная антиутопия, которая была написана с учетом Zoom-реальности. Или спектакль Бориса Павловича «Алло», который был поставлен для зрителя в телефоне. Такие эксперименты, наверно, не могут быть перенесены на сцену, но в данном случае это было оригинально и эти постановки пользовались заслуженным вниманием театральной общественности.
– На «Золотую маску» будут претендовать?
– Были разговоры, что нужно что-то придумать в этой связи. Если опять всех посадят на карантин, то волей-неволей нужно будет придумать номинацию «Театр онлайн». Но главное в этой ситуации, что «эту песню не задушишь, не убьешь».
Конечно, кто-то приуныл, кто-то заскучал, а кто-то расслабился, но вот те, кто этого не сделал, а, наоборот, пытался использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, те оказались в выигрыше.
Например, у нас в театре будет небольшой фестиваль, и когда нам объявили о 25% наполняемости зала (а зал на 50 мест), то были, конечно, варианты его отменить. Но мы подумали и решили, что это будет суперэлитарный фестиваль для лучших зрителей (улыбается). Можно и в плохой ситуации находить позитив, а не посыпать голову пеплом. Хотя я понимаю, что в этой истории с ограничениями проще маленьким театрам, а вот «Большому театру» работать для четверти зала – это сложно.
– Сделать очень высокие цены на билеты.
– Мы кстати, тоже подумывали об этом. Такой элитарный, почти домашний театр. Сделать какой-то рождественский вечер – разговор с артистами, спектакль, кофе. Может, это и сработает. В Москве много состоятельных людей, которые могут себе позволить такой формат.
– Пандемия будем надеяться, скоро закончится. А театры останутся театрами, какими они были до ковида. На ваш взгляд, функция театра все-таки больше развлекать или просвещать? Хорошо, когда в городе много театров и одни могут заниматься исключительно высоким искусством и экспериментами, а другие ориентироваться больше на массового зрителя. Что если в одном театре нужно делать и то, и другое?
– Конечно, хочется сказать – только просвещение. Но нужны и веселые комедии, спектакли для отдохновения души. И нельзя опускаться ниже какой-то планки. Развлечения не должны все-таки приобретать дjвлеющее звучание в общей симфонии репертуара театра. Думаю, что таких спектаклей не должно быть более 30%.
Но вообще оказывается, что сделать какую-то вдумчивую пьесу сложнее, чем поставить по-настоящему смешную, остроумную и при этом не пошлую, не играющую на низких инстинктах комедию.
Задача не самая простая, но благороднейшая. А вот у нас часто выходит, что под видом комедий на пространстве от Калининграда до Владивостока зачастую совершается надругательство над идеей театра.
– Но люди ходят и платят.
– А если бы не было этого, то зрители могли ходить на что-то другое. Вопрос воспитания зрителя очень важен. Ту же картину мы видим и на телевидении.
Последние годы телевидение занималось отуплением зрителя и эту задачу, надо сказать, с блеском выполнило. Зритель сейчас такой отупленный. Театр тоже зачастую играет на том же поле и занимается тем же самым.
Эти дурацкие антерпризы с артистами из кинофильмов, куда зритель ходит в своем городе и бывает, что ходит только на эти спектакли. При этом зрители ругаются, им не нравится, но они считают, что раз уж эти «звезды» так плохи, то зачем идти смотреть на своих артистов.
– При этом билеты дорогие, но зритель идет.
– Думал, что все это должно уже закончиться. Но нет. Снимают новые сериалы, там появляются новые «звездочки», а с ними и новые антерпризы, и они занимаются «чесом» по стране. И это одно из самых печальных явлений в российском театральном процессе. А пытаться противопоставить этому может прекрасный, мудрый, глубокий современный театр.
– Должны быть какие-то критерии оценки деятельности театров?
– Если озадачиться всерьез, то их можно выработать. Например, участие спектаклей того или иного театра в «Золотой маске» и вообще в театральных фестивалях категории «А», выезд на какие-то фестивали за границу. Опять-таки серьезные издания, публикации и рецензии, посвященные конкретному театру и его спектаклям. Мне кажется, что такие критерии адекватности существования театров можно выработать. Вот об одном театре пишут, его спектакли ездят на фестивали, а у другого, например, только касса.
– Но они могут сказать, что «зато мы зарабатываем деньги».
– Именно для этого тем, кто занимается культурной политикой в стране, стоит задуматься, чтобы придумать такие критерии оценки. Сейчас, когда их нет, то, конечно, сложно. У одних искусство, а у других касса. Нет верховного арбитра, а верховный арбитр мог бы как раз рассудить.
– Может тогда сугубо коммерческие театры и не нуждаются таким образом, в господдержке. Заработать смогут и сами.
– В этом смысле антерпризу можно не любить, но в большинстве своем они не имеют отношения к бюджетным деньгам. Но вот когда государственные театры работают как антерпризы, то тут есть повод подумать учредителю, чтобы поменять руководство, провести разъяснительную беседу.
Вообще одна из проблем российского театра, как и во многих других сферах, заключается в отсутствии законов, по которым происходит ротация руководства. А это очень важно. Было бы намного проще, если бы руководитель театра четко знал, что он приходит на определенный срок. Должен быть открытый конкурс, куда может подать заявку любой.
А в комиссии должны быть представители театра, министерства, видных театралов города, интеллигенции. И вот они могли бы сделать выбор. При этом руководителю дается три-пять лет. Может, исключение нужно сделать для авторских театров. Но даже в авторских театрах нужны перемены. Пример тому Ленком. Последние годы это был уже не тот театр, который любили в семидесятые, восьмидесятые и девяностые. Если бы существовали законы, по которым производится ротация, то общее положение вещей, как мне кажется, было бы иное.
– Российские театры интересны на Западе?
– Нет. И пандемия, кстати, тоже это показала. Все из России смотрели трансляции западных театров, а вот наши спектакли не пользовались там такой популярностью. И это не только по причине отсутствия перевода. Хотя в России происходит много интересного. Я думаю, что мы немного замкнулись.
– Опять свой мир.
– Связано это и с общей политической ситуацией, но и с тем, что наши художники повторяют немного «зады» Западного театра и в эпоху постдраматического театра они чуть-чуть идут по следу, мыслят не оригинально, а пользуются наработками, которые уже на Западе не интересны. Мы запаздываем на несколько сезонов, а то и десятилетий, и если там это уже закончилось, то для нас это новое слово. И поэтому там все это не интересно. Но не оскудела талантами земля русская и появляется много интересных инициатив.
Особенно радует то, что молодые не ждут, когда их пригласят, а соединяются втроем, вчетвером и что-то делают. Особенно это происходит в Питере, просто масса независимых театров, совершенно разных. Они могут просто выходить на улицу и играть.
– Какие, на ваш взгляд, наиболее интересные театральные явления в России последних лет?
– Из современных режиссеров мне наиболее любопытен Константин Богомолов. И особенно интересно, что будет происходить в недавно возглавленном им Театре на Малой Бронной. Поначалу я не очень его понимал, но он, как настоящий художник, меняется, и последние его спектакли, я считаю, просто выдающиеся. Например, «Преступление и наказание». Этот спектакль сделан очень скупыми средствами. Нет этих так называемых «богомоловских» штучек, игры с массовой культурой. Есть только артист и текст. Конечно, одна из главных современных величин – это Юрий Бутусов. Я считаю, что он входит в новый этап, пока не до конца оформившийся, но очень интригующий. Разумеется, Андрей Могучий и БДТ. Этот режиссер совершил тяжелейший прорыв в театре и БДТ вернул себе былую славу. Очень хотелось, чтобы в «Современнике» произошло нечто подобное с приходом Виктора Рыжакова, и этот театр вернется к своему предназначению, заявленному в названии, и он станет по-настоящему современным.
– А за пределами горячо нами любимых столиц?
– Еще пару лет назад я бы назвал Красноярский ТЮЗ Романа Феодори. Он также совершил прорыв в театре, который в свое время называли самым худшим театром страны. Он был очень интересным, разнообразным, но сейчас, кажется, что все затормозилось. Не могу не отметить, что сделал Михаил Бычков в Воронежском камерном театре. Театр, который он построил, называют лучшим театральным зданием в России. А организованный им Платоновский фестиваль стал местом притяжения – туда едут со всей страны. Но сейчас власть в регионе сменилась и там есть некоторые проблемы. Будем надеется, что это временно. Но пример Воронежа как раз говорит, что можно творить невероятные вещи, не выезжая из Москвы.
15 лучших современные российские спектакли, по мнению Александра Вислова (в алфавитном порядке)
«Бег». Режиссер Юрий Бутусов. Театр им. Вахтанова, Москва
«Берег утопии». Режиссер Алексей Бородин. РАМТ (увы, уже не идет в репертуаре, но по мне остается пока лучшим российским спектаклем XXI в.)
«Время секонд хэнд» .Режиссер Дмитрий Егоров. Театр драмы, Омск
«Двенадцатая ночь». Режиссер Юрий Муравицкий. Никитинский театр, Воронеж
«Дракон». Режиссер Марат Гацалов. Театр драмы, Омск
«Исследование ужаса». Режиссер Борис Павлович. Проект «Квартира», СПб
«Кабаре Брехт». Режиссер Юрий Бутусов. Театр им. Ленсовета, СПб (к сожалению, также больше не играется)
«Макбет. Кино». Режиссер Юрий Бутусов. Театр им. Ленсовета, СПб
«Мой друг Гамлет». Режиссер Сергей Потапов. Саха театр, Якутск
«Оптимистическая трагедия. Прощальный бал». Александринский театр, СПб
«Преступление и наказание». Режиссер Константин Богомолов. «Приют комедианта», СПб
«Пьяные». Режиссер Андрей Могучий. БДТ, СПб
«Слава». Режиссер Константин Богомолов. БДТ, СПб
«Снежная королева». Режиссер Роман Феодори. Тюз, Красноярск
«Три Толстяка». Режиссер Андрей Могучий. БДТ, СПб