ЗАКОН - ТАЙГА! Часть 3. Заключительная
YAKUTIA.INFO предлагает вашему вниманию новую детективную повесть Леонида Диодорова "Закон — тайга!". Повесть написана в апреле 2016 года, буквально еще не обсохли чернила. В восьмидесятых годах в далекой тайге происходят таинственные исчезновения охотников и рыболовов. Продолжение. ЧАСТЬ 3, Заключительная.
7. Перед стартом (Никитин)
«Чтобы получить высокий урожай
нужно хорошо подготовить почву»
(основное правило агронома)
Старик прибыл в райотдел чуть раньше срока и сидел в коридоре у кабинета, где мы раньше с ним беседовали. Я пригласил его зайти и мы продолжили беседу. На наши с Янковым вопросы он отвечал нехотя и односложно. Но, как и вчера, Тирский отрицал даже возможность своей причастности к убийству.
Понимая, как важно старику внушить мысль о серьезности подозрений, возникших в его отношении, я старался убедить его в том, что застрелить Федорова кроме него больше некому – сезон промысловой охоты весной уже закончился, потому все охотники, заключившие договора с совхозом на заготовку пушнины, вернулись домой, а он – Тирский, постоянно живёт в тех местах и именно вблизи его заимки был найдет труп.
Говорил я и о том, что Клим был застрелен из «тозовки», а ведь такая винтовка у старика имеется, вряд ли он будет отрицать – многие видели.
Высказался я и на тему о том, что признание вины облегчает ответственность, об этом прямо в законе указано, и для убедительности показал ему соответствующую статью Уголовного кодекса. Это наша почти святая обязанность – внушать каждому подозреваемому надежду на облегчение наказания за совершенное преступление. И, кстати, никто не говорит, что Тирский убил Фёдорова умышленно – это могло быть при самозащите, по неосторожности. А насколько мне известно, он на старости лет вряд ли способен лишить человека жизни просто так, ведь что-то толкнуло его сделать это…
Вот в таком тоне я и Янков пытались подвигнуть Тирского к признанию совершенного греха – хотя я и знал, что старик не верит в бога, был уверен, что он слышал, что убить человека самый страшный грех – заповедь Христа «не убий!» наверняка он знает, в любом случае его родители были набожны и не раз упоминали об этом тяжком грехе.
Затем, как было намечено, в разгар нашей беседы в кабинет зашел Николаев и приказал Янкову срочно выехать для разбирательства в довольно отдаленное село, где, как оттуда сообщили, обнаружен труп мужчины со следами насильственной смерти.
Я взглянул на часы – пошел восьмой час вечера. «Автобус уже ушёл» отметил я про себя. Потом заявил, что раз так случилось, я обязан оказать помощь в раскрытии преступления, тем более связанного со смертью человека и поеду с оперативной группой. А наш разговор с Тирским придётся отложить назавтра. Обратившись к старику, я спросил:
- А у вас есть, где в городе переночевать?
- Да, у меня тут один приятель живёт, я обычно у него бываю, – ответил он.
- А кто это, я его знаю? – спросил Максим. Тирский тотчас ответил, что это Петр Пшенник, да его все знают. Янков согласно закивал, мол, знаю я такого.
Я пояснил старику, что, видать, работа предстоит сложная, да и путь не близок, потому мы сможем вернуться поздно, и предложил ему подойти в отдел часам к 10 утра.
Мы одновременно с Тирским вышли из отдела и погрузились в райотделовский «уазик», чтобы он самолично видел, как мы уезжаем. Затем, проехав по улице, свернули в переулок, откуда было недалеко до дома, где мне предстояло провести ночь, и я выпрыгнул. Машина поехала дальше, чтобы окольными путями вернуться к отделу.
8. Начало операции
Результат любого начинания зависит
от качества его подготовки
(аксиома действия)
Далее события разворачивались, как и было запланировано. Никитин зашел в дом, где на веранде его встретил Пшенник, одетый по-домашнему. С его помощью Николай устроился более-менее удобно на чердаке, куда поднялся по приставной лестнице, которую тут же вытянул наверх, чтобы исключить любую попытку заглянуть туда. Открытый вход на чердак находился у стены дома в просторной веранде, где на лето хозяевами были перемещены обеденный стол и раскладной диван. По плану здесь должен был состояться разговор во время застолья между хозяином и гостем.
Минут через десять пришел Тирский. Сказал, что опоздал на автобус, поскольку задержали «менты», и вот пришел к старому другу переночевать. Пшенник гостю обрадовался, быстро переоделся и с авоськой побежал в магазин. Через полчаса он вернулся, нагруженный продуктами и бутылками водки, стал готовить ужин. Когда аппетитный запах дошел до Николая, у него защемило под «ложечкой» и он вспомнил, что не ужинал и вряд ли ему удастся это сделать до утра. Еще раз сожалев, что нет диктофона, он приготовился слушать.
Тем временем Петр накрыл стол и пригласил гостя садиться ужинать. Оба они приступили к еде, не забывая опрокинуть щедро наполняемые водкой стопки и сопровождая застолье разговором.
Разговор между хозяином и гостем шел на фактически родном для них якутском языке, перемежаемом русскими словами и местными оборотами. Никитин этому вовсе не удивился, поскольку знал, что собеседники оба были потомками пришлых русских ямщиков, возивших в зимний период санным путем почту, и с малых лет хорошо владели им.
Он слышал, что проживая бок о бок с якутами, «государевы ямщики», осевшие в приленских сёлах, не могли поначалу нарушить церковный запрет на сближение с инородцами. Потому с годами браки их детей и внуков меж собой привели к кровосмешению, что негативно сказалось на генофонде – родившиеся в родственных браках дети хотя и были физически здоровы, но страдали врождённым слабоумием. Потому после многих обращений, спустя десятилетия запрет церкви был снят и русские парни стали брать в жёны местных девушек, а голубоглазые красавицы выходить замуж за «инородцев». В итоге началось оздоровление населения – дети от смешанных браков образовали фактически новую национальную разновидность – так называемых «олекминских русских». Впрочем, как и осевшие в деревнях, разбросанных вдоль Вилюя государевы люди стали называться «вилюйскими», а жившие на берегах Амги приезжие - «амгинскими» русскими. Позднее среди местного населения все они приобрели известность как нация «пашенных людей», то есть людей, занимавшихся земледелием на «пашнях» - землях, освобожденных от леса путем раскорчёвки…
Пока Никитин размышлял над этим, Петр принялся рассказывать о том, что вчера ездил на моторке проверять сети, поставленные на осетра, тем самым переведя разговор в знакомое старику Ворону русло. «Вот молодец, как он исподволь подводит к интересующему нас вопросу!» - мысленно похвалил оперативник помощника.
Поскольку оба были заядлыми рыбаками, гость и хозяин делились воспоминаниями о случаях удачной рыбалки. Затем разговор постепенно перешел к теме охоты и охотников. Слегка «окосевший» Ворон стал сетовать на то, что в последние годы приезжих охотников так много «развелось», что они иногда забредают без спроса на его угодья, уничтожая подряд всё, что бегает и летает вокруг. Говорил старик таким холодным тоном, что от него вдруг повеяло ненавистью.
И тут его сентенции прервал Пшенник:
- Ну, я бы не стал с ними цацкаться, прогнал бы…
- А если они не станут тебя слушать или пошлют куда подальше? Или поднимут на тебя руки? – раздраженно сказал Тирский.– И чуть помолчав, неожиданно резко спросил, почти выкрикнул, – Тогда что ты сделаешь, а? Стал бы в них стрелять?
Петр, чуть не поперхнувшись чаем, ответил вопросом на вопрос:
- А ты что, промолчал бы?
- Нет! Я бы их …! – не договорил старик. - Сволочей! - вдруг выругался он.
- Чего это ты? – удивился его собеседник. – На кого ты так…ругаешься?
- Да я так… Ты не обращай внимания, – понимая, что чуть не проговорился, молвил Ворон.
Оба опять чокнулись наполненным Петром стопками. Старик без задержки опрокинул свою, а хозяин чуть пригубил. Помолчали.
9. Момент истины (Никитин)
« В результате проведённой оперативной
комбинации удалось добиться
положительного результата»
(из рапорта)
Я взглянул на часы, потом в чердачное оконце. Было за полночь, солнце давно скрылось за горизонтом, на небе мерцали звёзды. На старинный город опустилась тьма, лишь кое-где горели редкие фонари на столбах, да и то только в центре. Лежа на старом тюфяке, любезно предоставленном мне Пшенником и постеленном вблизи входа на чердак, я попил воды из припасенной бутылки, затем продолжил наблюдение.
Старик и Петр продолжали застолье при свете электролампы. Они были изрядно под шофе, но в состоянии, когда кажется, что для полного кайфа чуть-чуть не хватает. Петр открыл следующую бутылку и вновь разлил по стопкам. Оба почти одновременно выпили, причем старик вылил в рот всё содержимое, а хозяин опять чуть пригубил. Как мне показалось, старик выпил водки раза в два больше Петра, но разума не терял – лишь расслабился слегка. «Да, правду говорил Петр – старик еще крепок, почти не пьянеет» - подумал я.
- Слушай, Афанасий, давай говорить начистоту, – после небольшой паузы, когда оба были заняты закусыванием, предложил Петр.
Старик, ничего не говоря, кивнул головой.
– Вот ты говоришь, - продолжил хозяин, - что «менты», особенно приезжий из Якутска, подозревают тебя в убийстве Климки. Наверняка у них что-то серьезное есть против тебя, не будут же человека из Якутска присылать просто так, да?
Ворон поднял голову и посмотрел на приятеля, будто услышал что-то нежданное. Затем ощерил рот в усмешке:
- Да нет у них ничего против меня. Не такой же я дурак, чтобы оставлять улики! Пусть сначала докажут, что это я всё сделал. Ничего я им говорить не буду. Пусть сами…
Тут его прервал Пшенник:
- И докажут ведь, обложат со всех сторон как волка флажками! Никуда ты не уйдешь!
Ты бы сам признался, рассказал всё, как было. И было бы тебе облегчение…
- Вот-вот, этот «мент» из города тоже так сказал – признайся, мол, и тебе это зачтется как помощь следствию. Даже закон показывал…- еще раз усмехнулся старик Ворон.
Опять выпили, помолчали. Затем Пшенник уже заплетающимся голосом заявил:
- А я знаю, что это ты убил Климку, и те пропавшие мужики тоже на твоей совести!
Тирский вскинул голову и твердым тоном ответил:
- Ну, и что же?! Хочешь, я прямо тебе скажу: Да, это я их всех изничтожил! Ты ведь знаешь, что я никому не прощаю обиды, так меня приучила тайга!!! Она и только она мне закон! Мой закон – тайга, и судья я сам! Никому не прощу!!! – в конце даже вскричал Ворон и, надсадно дыша, вскочил со стула.
Не дожидаясь, когда старик успокоится, Петр немедленно засыпал его вопросами:
- Так это ты застрелил Климку? За что? Что он сделал тебе плохого? А остальные чем тебе насолили? А?
Тирский, все еще тяжело дыша, заговорил:
- Да все они нарушили мой закон – Закон тайги! Нельзя было им вести себя как хозяева – они здесь чужие!!! Даже я всегда спрашиваю у Духа тайги, который живёт в огне, разрешения перед тем, как войти в его владения – Тайгу! А они пришли как к себе домой!.. Сволочи!
Петр, судя по его реакции, впервые видел своего приятеля в таком состоянии и замолчал. Старик присел на диван, склонил голову на грудь, видимо, чтобы успокоиться.
Оба молча сидели несколько минут. Я хотел было вскочить с места, спрыгнуть вниз, но сдержал себя: Мало. Мало того, что сказал в запарке Ворон! Он легко может отвертеться, сказать, что пошутил, чтобы удивить Пшенника. И мысленно молил Петра: спроси, спроси еще, пусть подтвердит сказанное! Уточни у него!
И тут Петр, будто услышав мою мольбу, обратился к старику:
- Климку-то за что убил? Он же был такой простой, безобидный?
Ворон резко поднял голову и отрывисто бросил:
- А зачем он мою собаку избил сапогами, а затем - палкой?! Она же собака, лаять – его дело! Она же на цепи была! Просто лаяла на него, мог обойти, не трогать. А он избил ни в чем не повинную собаку! Сволочь!!!
Помолчав, старик как бы про себя, негромко добавил:
- Не надо было Климке избивать моего верного друга, был бы сейчас жив...
И здесь я понял, что пора настала – вот он момент истины! Надо закрепить его! Быстро схватил лестницу, спустил вниз и, переступая через перекладины, скинулся на пол веранды, подскочил к старику, который, судя по его виду, еще не уразумел, что происходит:
- Да, я знал, что это ты! Ты застрелил Клима, и остальных тоже ты! Сам признался! Теперь никуда не денешься, я сам всё слышал!!! А Пшенник подтвердит, он тоже всё слышал! – Я обернулся к Петру, который продолжал сидеть за столом, - ты ведь всё слышал и подтвердишь?! Ты – свидетель! Старик не отвертится от своих слов!
Тирский, было видно по его взгляду, наконец, понял, что проговорился. Он посмотрел на меня, затем на Пшенника и понуро опустил голову. И я понял, что всё – начало для раскрытия преступлений есть! Надо немедленно отвести старика в отдел, куда вызвать следователя и зафиксировать его показания.
10. Месть (Тирский)
«Всякое преступление имеет
свой мотив, свою основу»
(аксиома следствия)
Я сразу, как только увидел этого опера - молодого крепкого парня с курчавыми волосами, приехавшего из Якутска, сразу понял, что он явился по мою душу. Манера его разговора, прямой цепкий взгляд темных с хитринкой глаз с азиатским вырезом, быстрая реакция на сказанные слова – всё говорило за то, что он сыщик с опытом и с ним надо держать ухо востро.
Потому с самого начала нашего знакомства я определил для себя, что надо строго контролировать свою речь. С ним нужно держаться настороже и в разговоре учитывать, что он и этот местный сыщик Янков, как раньше говорили урки, «легавые», которые умеют преследовать любого и у них, как у собак, развито «верхнее чутье», потому сразу почувствуют откровенную ложь. К тому же многое им уже может быть известно. Потому не надо отрицать очевидные факты, а иногда лучше промолчать.
Вот почему я признал, что Климка был у меня на заимке весной (все знают, что наши угодья рядом и его охотничья избушка стоит недалеко, вот и бывает он у меня), и что мы с ним вместе выпиваем брагу, которую я ставлю (как никак «перестройка» и ныне можно всё). А о том, что он вызвал у меня ненависть тем, что спьяну беспричинно избил сапогами и палкой мою собаку, да еще ударил и меня, когда я попытался защитить её, я умолчал.
Зачем этому оперу знать, что своей выходкой Климка сам себе подписал приговор. И что я свято соблюдаю Закон тайги, которым установлено, что нельзя давать в обиду своих друзей – собак, с которыми ты живешь вместе как одна семья. Такое никому нельзя прощать. Что он заслужил – то и получил…
Ну, а потом что случилось – то случилось. Пенять надо только на себя. Зачем я доверился Петьке Пшеннику и по пьяни разболтал свою тайну, не знаю. Водка язык развязала…
Теперь никуда не деться – оставалось только говорить правду, надеясь, что это действительно зачтется... И этот «мент» Николай постоянно стоит над душой, сидит – слушает…
Потому пришлось рассказать этой девушке – следователю подробно о том, как я попросил Климку помочь подвезти на санках в большом бидоне воды с реки, как я из «тозовки» выстрелил ему в голову, когда он черпал воду из «ойбона» (лунки), как оттащил его подальше от берега к середине реки, чтобы весной труп унесло при ледоходе.
А потом пришлось рассказать следователю про тех двоих, что так же как Климка были приговорены мной к смерти за то, что нарушили закон тайги – повадились они охотиться на моей территории, даже не спрашивая меня. Новые хозяева нашлись, понимаешь! А я не даю в обиду ни свою собаку, ни себя!
Вот жалею теперь, ну, почему оставил труп Климки на льду, ведь знал же, что рано или поздно течение вынесет тело на берег и его найдут. А там пуля в голове - видел же, что рана была слепая, значит пуля внутри. Надо было труп спрятать на берегу, а затем закопать. Вовек бы не нашли!
И теперь остаток жизни точно проведу в тюрьме. Мне не привыкать жить одному, но придется отныне терпеть рядом разных типов, как пишут, «отбросов общества». Ничего хорошего от них ждать не приходится…
А этот настырный парень - сыщик Николай, действительно мастер своего дела: надо же, почти всю ночь караулил на чердаке и дождался таки, разоблачил! Молодец!
11. Приговор
« Смертная казнь на территории РСФСР
как мера уголовного наказания применяется
лишь в исключительных случаях»
(установка уголовного закона)
9 декабря 1987 года в помещении клуба города Олекминска состоялось выездное заседание Верховного суда Якутской АССР в составе председательствующего судьи Седых К.Н., народных заседателей Васильева Г.С. и Рожина Т.И. Обвинение поддерживал прокурор Иванов В.Н.
На скамье подсудимых под охраной солдат конвойной службы внутренних войск находились 69-летний Тирский А.И., который обвинялся в умышленном убийстве нескольких человек и незаконном хранении огнестрельного оружия, а также некто Д., обвиняемый в соучастии в убийстве одной из жертв указанного лица.
В ходе судебного заседания старик Ворон виновным себя в основном признал, но попытался представить все случаи убийств как самозащиту. В отношении Клима Федорова подсудимый рассказал, что тот, будучи пьян, беспричинно сапогами, а затем палкой избил его собаку, к которой он относился как к единственному верному другу, с которым он делил еду и кров, а потом кинулся на него самого с ножом, пытался зарезать. Вот тогда он, защищая собаку и себя, выстрелил из «тозовки» ему в голову. Рассказывая о собаке, которая сильно страдала от боли, Тирский прослезился.
При рассмотрении дела обвинителем были представлены иные, кроме показаний подсудимых, объективные доказательства, подтверждающие их вину – заключения экспертиз, показания свидетелей Пшенника и других. Был вызван и в суде допрошен оперативник Николай Никитин, фактически лично раскрывший тяжкие преступления, вмененные в виду подсудимым. В своих показаниях он особо подчеркнул, что показания Тирского с признанием вины были результатам его глубокого раскаяния, давались добровольно в порядке явки с повинной и способствовали полному раскрытию преступлений, что должно быть учтено судом.
Суд нашел вину Тирского и его «подельника» доказанной во всём объеме предъявленных обвинений и осудил обоих к длительным срокам лишения свободы. Состав суда гуманно отнёсся к Ворону и с учетом его возраста не стал применять к нему высшую меру наказания – смертную казнь. Старик за все свои преступления получил 15 лет лишения свободы и закончил свою грешную жизнь осенью 1991 года на койке «больнички» в тюрьме, издавна – еще с царских времен, называемой в народе «Иркутским централом».
* * *
- Вот так закончилась эта криминальная история, связанная с местью за избитую собаку, единственного друга человека, одиноко проживавшего в тайге, - завершил я свое повествование.
И с думами о чувстве верности в его различных проявлениях я и мои друзья погрузились в сон, чтобы назавтра с новыми силами завершить свою рыбалку, которая, в чем я не сомневался, будет удачной.
февраль 2016 г.
КОНЕЦ
Автор Диодоров Л.П. — профессиональный следователь, расследовавший многие особо тяжкие преступления. Об обстоятельствах совершения некоторых их них он рассказал доступным художественным языком на основе материалов реальных уголовных дел, лично им расследованных.