Забытые имена. Подвиг гуманности Сергея Широких-Полянского

YAKUTIA.INFO. Мы продолжаем серию публикаций приуроченную к 100-летию Республики Саха (Якутия). Главным событием в истории Якутии ХХ века стало обретение ею в 1922 г. государственности в форме автономной советской социалистической республики – ЯАССР. Республика стала действенным орудием строительства новой жизни, модернизации всей экономической, общественно-политической и культурной жизни населения. Однако во второй половине 80-90-х гг. прошлого века республика, как и вся страна, испытала все трудности с крушением социалистической системы, распадом СССР.

В связи с этим из поля зрения современного общества пропали имена рядовых борцов за советскую власть, чей вклад не менее важен, чем самих руководителей образования ЯАССР (М.К. Аммосов, П.А. Ойунский, И.Н. Барахов, С.М. Аржаков и др.). А эти имена являются подлинным примером героизма и преданности республике.

В прошлой публикации мы рассказали о подвиге Харачааса, который стал первым из народа саха, награжденным высшим орденом новой Советской России.

Сегодня мы расскажем о другом герое гражданской войны Сергее Юльевиче Широких-Полянском.

Знаменитый командующий вооруженными силами Якутской губернии и Северного края, участник Амгинской экспедиции.

С.Ю. Широких-Полянский родился 18 июля 1898 г. в поселке Ушмунском, Догинской станицы, Восточного Забайкалья (ныне Читинская область), в семье бедного крестьянина-казака. Детство было нелегким. Родителей лишился рано – в мае 1920 г. родителей Сергея уже не было в живых.

В 1913 г., окончив Зюльзинское городское училище, Широких-Полянский поступает в учительскую семинарию в г. Чите. В нелегальных кружках 15-летний юноша впервые знакомится с политической борьбой рабочего класса против царизма. В 1915 г. состоял в подпольном революционном кружке, руководимом местной группой социал-демократов. Но вскоре ему пришлось покинуть семинарию и пойти работать в 1915-1916 гг. учителем в селе Верхне-Куларки, на р. Шилке. В 1916 г. н уезжает на Амурскую железную дорогу, где устраивается рабочим на станции Ксеньевской и принимает активное участие в рабочем движении.

В 1917 г. рабочие станции Ксеньевской избирают Сергея Юльевича секретарем своего профсоюза. В этом же году он, в качестве сотрудника исполнительного бюро профсоюза горнорабочих, был оставлен в г. Чите. Одновременно он продолжает прерванную учебу. В июне 1917 г. вступает в члены Забайкальской объединенной организации РСДРП. После Октябрьской революции до лета 1918 г., т.е. до окончания семинарии, он под руководством Р.И. Малецкого вел работу среди учащихся.

Скоро Сергей Юльевич зарекомендовал себя талантливым организатором, прекрасным оратором и пропагандистом. Избирается членом Читинского Совета рабочих депутатов и возглавляет организационно-агитационный отдел Забайкальского облисполкома советов.

В феврале 1919 г. Широких-Полянский присоединился к партизанскому отряду Ивана Бурдинского. Став членом Военно-революционного штаба Прибайкалья, Широких-Полянский руководил партизанским военно-революционным судом и Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией.

В марте 1920 г. на Учредительном съезде трудящихся Прибайкалья была образована буферная Дальневосточная республика. Постановлением съезда С.Ю. Широких-Полянский назначается министром юстиции первого правительства ДВР.

В августе 1920 г. командирован в освобожденные районы Восточного Забайкалья для проведения съезда населения и политической работы в партизанских отрядах под Читой. К концу командировки Дальбюро ЦК РКП(б) передает его в распоряжение Дальневосточного Секретариата Исполкома Коминтерна.

В декабре 1921 г. Реввоенсовет 5-й армии назначил на пост командующего вооруженными силами Якутской губернии и Северного края Н.А. Каландаришвили, а помощником его по политической части – С.Ю. Широких-Полянского. Заслуга С.Ю. Широких-Полянского состояла в том, что он одним из первых посланных на работу в Якутию партийно-политических работников нашел подход к массе трудящегося населения и помог Якутской губернской партийной организации выработать правильную тактику борьбы с белогвардейцами.

С.Ю. Широких-Полянский сразу же по приезду в Якутск взялся за организацию политической работы в воинских частях.

В нем активное участие принял С.Ю. Широких-Полянский. Байкалов вместе с Сергеем Юльевичем докладывали план операции губбюро РКП(б).

В апреле 1922 года выехал в Амгу в качестве военного комиссара сводного экспедиционного отряда. Под его руководством политработники экспедотряда развернули широкую разъяснительную работу среди населения. С прибытием 2-го Северного отряда и 33-ей роты ГПУ изменилось соотношение сил в пользу защитников Советской власти, получивших возможность перейти от обороны к наступлению.

План операции по освобождению Амги был разработан еще до приезда нового командующего К.К. Байкалова. 5 мая 1922 года С.Ю.Широких-Полянский, находясь на передовых позициях, был смертельно ранен.

Сергей Юльевич был убит выстрелом из нарезной берданы во время засады. Стрелявшим был якутский хамначчит (батрак), жертва контрреволюции. По приказу Сергея Юльевича он был отпущен. 7 мая 1922 года состоялись торжественные похороны в Амге.

Его именем названы улицы в г. Якутске и с. Амга.

Из книги Ивана Строда «В тайге»:

«До сих пор нам не удалось захватить ни одного пленного, мы не имели сведений о том, что делается в Амге, и ничего не знали о противнике. И на этот раз, так же как и прежде, нащупав расположение засады, тов. Егоров приказал вступить в перестрелку, послав Каратаева в обход справа, а меня с одним эскадроном влево. Пройдя полкилометра, я увидел догнавшего нас верхом на лошади тов. Широких-Полянского.

— Вот и я, — сказал он, поравнявшись со мной,— а то скоро уже Амга, а мне не пришлось еще ни в одном бою быть... Торчишь там, в тылу, и ничего не делаешь, а тут хлопцы дерутся, быть может, трусом тебя называют.

Говорит, а сам улыбается, жизнерадостный, довольный что едет с нами.

— Все-таки лучше,— ответил я,— если бы ты при штабе оставался нечего в цепи делать... Что ты храбр, все и так хорошо знают. А вот если шальная прилетит... ведь таких как ты у нас немного в Якутии и их нужно беречь. Ну, а если уж приехал и ничего с тобой сделать нельзя, так одно условие тебе ставлю: быть около меня и не вылезать одному вперед, а то честное слово только махну рукой красноармейцам живо с лошади снимут и будут держать под домашним арестом, пока бои не кончится.

Моему ультиматуму он подчинился, и мы все время ехали вместе.

Охватить белых не удалось — удрали, и только одному отрезали путь к отступлению. Цепь осталась позади, и мы вдвоем с Широких-Полянским ехали прямо на него. Держа берданку в руке, легко и бесшумно, как тень, перебегал белый от одного дерева к другому. Кольцо все суживалось, беглеца прижали к опушке —дальше отступать ему некуда. Мы были не больше, как в двадцати шагах от пленника, когда последний на секунду остановился и быстро лег за кочку.

Я соскочил с коня и, крикнув Широких-Полянскому: «Спешивайся, может выстрелить», лег за толстый пень и приготовил карабин. Широких-Полянский оставался верхом и, как загипнотизированный смотрел на кочку.

—Слезай скорей, снимет он тебя с седла! — со страхом и какой-то злостью кричал я ему.

Увы, он дернул поводья и со словами: «Вот он, я его сейчас заберу!» поехал за своей собственной смертью, прямо на кустик. Раздался выстрел. Всадник качнулся и застонал. Я бросился к нему, стащил с лошади, положил на снег и стал расстегивать одежду... Подошедшая тем временем цепь окружила смертельно раненого товарища и взяла в плен виновника его смерти, которого хотела тут же растерзать, и только моё и подошедшего Егорова вмешательство спасло его от немедленной расправы. Сделавший раненому перевязку доктор сказал, что он проживет самое большее 2—3 часа — пуля попала в живот, поврежден кишечник.

Тяжелое ранение всеми любимого комиссара глубоко взволновало отряд. Угрюмы и неразговорчивы стали веселые прежде красноармейцы. Молчат и командиры.

—Товарищи! — тяжело проговорил тов. Широких-Полянский — отпустите несчастного пленника-якута, пусть он идет на все четыре стороны, пусть он живет и знает, кто мы и зачем попа пошили- он отпущенный для нас 'будет полезнее. Накор мите его снабдите необходимым и отпустите. Все равно моя жизнь потеряна... Он не виноват — виноват я сам.

Мы дали умирающему товарищу обещание отпустить якута .

На виду тов. Широких-Полянского пленник был накормлен, снабжен продовольствием, табаком и отпущен.

Сначала якут не верил, он думал что мы его испытываем, но вскоре понял искренность наших намерении и Даженехо-тел уходить, видимо его терзала и мучила совесть. Он плакал:

— Я — убийца, я должен быть наказан, расстрелян за то, что тяжело ранил доброго человека. Я не знал, что вы — хорошие люди. Нам говорили, что коммунисты, красные издеваются, убивают всех: старых и малых, скот и имущество забирают, а юрты сжигают, но теперь я понял, как нас обманывали…

— Ну вот иди к своим и расскажи, что ты сделал и что видел, расскажи о нас и всей Красной Армии.

Якут низко поклонился нам и ушел со слезами на глазах. А через два месяца он был расстрелян своими же, белыми, за «тлетворную» пропаганду в якутских улусах.

Шумит мрачная тайга, люди жмутся ближе к кострам.

Тысячи искр, подхваченные злым и студеным ветром, густым стопом взлетают высоко вверх и там исчезают, гаснут в темноте. А у большого костра, недалеко от орудия, на якутских санях умирает комиссар Широких-Полянский…..»

Гибель 24-летнего коммуниста, помощника командующего вооруженными силами Якутской губернии и Северного края по политчасти Сергея Юльевича Широких-Полянского сыграла большую роль в прекращении повстанчества. Его гуманность, понимание и терпимость, душевная доброта и чистота, которые он проявил по отношению к своему убийце в лице неграмотного якута-повстанца, отпущенного им на свободу, простив ему содеянное лучше всяких слов доказали, что советская власть желает простому народу только хорошее. Местное население поняло, что если за установление советской власти, не жалея сил борются такие люди как Широких-Полянский, значит эта власть за народ и она защищает их интересы. Слух о гибели Широких-Полянского дошел до каждой юрты и люди успокоенные начали возвращаться в свои юрты, к нормальной жизни. Это же подтверждается тем, что экспедиционный отряд когда двигался в сторону Амги, то все юрты по дороге были пусты. Жители бежали в тайгу бросив все свое хозяйство, иногда даже малых детей и старух. На обратном же пути во всех юртах уже появились люди, которые, зная о гуманном отношении красных к населению уже не разбегались.

Продолжение следует...