«Camerata Yakutsk»: Восприятие музыки — это своего рода труд разума и подсознания

YAKUTIA.INFO. Ансамбль Филармонии Якутии «Camerata Yakutsk» представил новую программу «Метаморфозы» на сцене Саха театра.

Новая программа «Метаморфозы» охватила музыку композиторов далекого (Малер) и не очень далекого прошлого (Штраус) вместе с произведениями наших современников, причем российских современников. Это так любимый «Камератой» Павел Карманов и новое открытие Настасья Хрущева. Изящная и гармоничная и вместе с тем очень эмоциональная, свежая, но крайне сосредоточенная. Впрочем, такие слова можно использовать для описания, наверное, каждой программы этого уникального для Якутска коллектива-проекта. Все произведения были представлены впервые. Это одна из особенностей коллектива – исполнять то, что в Якутске еще играно не было.

«Камерату» можно сравнить, заимствуя термин из кино, с артхаусом. Каждый раз это новое открытие. Музыка, которую, исполняет «Камерата», наверно, не для всех, и она предполагает работу со стороны слушателя, но работу приятную и возвышающую.

Приятно, что, немного изменив себе, музыканты представили уже вторую программу в этом году (обычно не более одной). После удивительного и камерного концерта в Католическом храме, привычной для себя площадке, снова своего рода декабрьское откровение уже на большой сцене Саха театра, где, несмотря на сценический объем, камерность и искренность не потерялись.

Название программы «Метаморфозы» взято из одноименного произведения Штрауса, которое музыканты «Камераты» сыграли в финале. Написанное на исходе Второй мировой войны, оно некоторым образом перекликается с тем, что происходит в мире сейчас. Это порой те дикие изменения, о которых не могли еще некоторое время назад и помыслить в, казалось бы, современном и, пусть с очень сильными натяжками, безопасном мире. Неслучайно, что о происходящем сейчас многие говорят как о самой трагической истории человечества после Второй мировой войны. Но не будем о печальном, поскольку музыка эта все же несет в себе свет.

Руководитель коллектива Дмитрий Рогов рассказывает о новом проекте-программе Камераты.

— Мы назвали наш проект «Метаморфозы» не случайно и многослойно: буквально — это преображение, превращение. И программу мы построили так, чтобы от номера к номеру что-то менялось. Первая — метаморфоза касается времени. Мы начали с XXI века с «Книги печали и радости» Настасьи Хрущёвой, второе произведение XIX века — «Песни странствующего подмастерья» Густава Малера, потом был Павел Карманов со своим Past Perfect и это снова современник. И в заключение — снова экскурс в историю, в XX столетие, это произведение «Метаморфозы» Рихарда Штрауса, которое дало название всей программе.

С другой стороны, метаморфозы – это то, что должно было происходить со зрителями в зале. Восприятие музыки – это своего рода труд разума и подсознания. Нужно вслушиваться в звуки, осознавать образы и эмоции и беспрерывно следовать за ними – то плавно скользить, то испытать бурю, то замереть неподвижно. И в итоге выйти наружу обновлённым… или нет, но никогда прежним.

Ну и, наконец, «Метаморфозы» – это название сочинения великого Рихарда Штрауса, в оригинале оно написано для иного состава и называлось «Этюд для 23 солирующих струнных инструментов». Мы же исполнили переложение этой пьесы для септета, то есть для семи струнных. Сочинение очень мощное по содержанию, фактуре и смыслу, очень сложное для исполнения, мы подобное ещё никогда не играли. Я давно уже хотел за него взяться, но не чувствовал уверенности, что оно у нас получится. Не было ещё и нот, и вот, наконец, два года назад я обнаружил, что в Англии издали именно эту версию «Метаморфоз», и сразу же приобрёл эти ноты. Штраус написал эту музыку в конце войны, ужаснувшись видом разрушенного бомбардировками его родного Мюнхена. Но мне кажется, что эта музыка лежит за гранью реальности, она трансцендентна и содержит в себе и радость и скорбь всего человечества за всё им созданное и разрушенное. Вот такая штраусовская «книга печали и радости».

Такая эмоционально-музыкальная машина времени для слушателей?

— Похоже на то. В зале, что приятно, было много музыкантов, и я ожидал, так скажем, аккуратных отзывов. Но люди очень открыто выражали эмоции, говорили, что очень здорово, что мало таких концертных программ, требующих осмысления, а некоторые добавляли, что если бы такую музыку исполняли чаще, то и их отношение к музыке, возможно, изменилось бы. Причем эти мнения были от людей, которые занимаются музыкой профессионально.

Метаморфоза, выходит, что удалась.

— Я был приятно шокирован, но потом понял, что сложился определенный стереотип восприятия концертной жизни нашей Филармонии. Если окинуть взглядом то, что мы исполняем, то это в основном академическая музыка, скажем, давно испытанная временем. Исполняем классические хиты. Я здесь вывожу за скобки национальную якутскую музыку, которую мы обязательно стараемся исполнять и это наша обязанность. Я говорю об обычных академических программах – это либо романтика, либо классика. Симфонический оркестр практически избегает, за небольшими исключениями, барочную музыку, например. Эту музыку очень сложно правильно и интересно исполнить, и в наши дни считается неприличным играть барочную музыку по наитию, избегая правил так называемого исторически информированного исполнения. И если дирижер глубоко не погружен в это, ему очень сложно не попасть впросак.

Ещё наш оркестр практически не исполняет современную музыку. Потому что необходим прежде всего интерес к этому у дирижёров, также необходим материальный ресурс у филармонии, которого нет. Ведь все современные сочинения находятся под авторскими правами, за каждое исполнение нужно платить и немало. Необходимо также покупать ноты. Кроме того, нужно время на осмысление этой музыки, наличие определённых технических приёмов и навыков у музыкантов. В итоге и оркестр не готов подчас к подобному исполнению.

Что особенного в современной музыке, которую вы исполнили в программе?

— Сейчас многие современные композиторы снова возвращаются к мелодике, к понятным формам. Например, в нашей программе мы исполнили «Книгу печали и радости» Настасьи Хрущёвой. Это произведение написано, как говорит сама композитор, в стиле метамодерна. Это новая эстетическая парадигма в современном искусстве.

Это произведение немного напомнило музыку для кино.

— Пьеса построена из небольших понятных и чётких фрагментов. В этом философия данного произведения. Сама Настасья говорит, что она хотела создать по-барочному статичные яркие картины эмоций, которые запечатлены в виде аффектов, чтобы они не переживались во времени, а созерцались. Повторяющиеся паттерны следуют один за другим и каждый из них – это новая эмоциональная картинка. И знаешь, именно это сочинение вызвало наибольшее количество восторженных отзывов практически у всех категорий слушателей, то есть наши зрители хотят слушать современную музыку и интуитивно её понимают.

Ещё одной современной музыкой в нашей программе было сочинение Павла Карманова Past Perfect – яркий пример другого современного так называемого минималистичного стиля. Пьеса написана для фортепиано соло. Как говорит Павел, это музыка-поток, это как бы фрагмент жизни. Мне эта пьеса знакома давно, очень люблю сам её слушать, и каждый раз она неизменно ярко откликается в моей душе. В нашем концерте эту музыку великолепно исполнила замечательная пианистка Ольга Гаврильева.

Возвращаясь к названию программы «Метаморфозы». В последнее время наш мир переживает серьёзные метаморфозы. У меня почему-то сразу возникли такие ассоциации. В эту программу эти смыслы были заложены?

— Тут вот какое дело. Программу я придумал уже два года назад. «Метаморфозы» Штрауса в ней были, но вокруг них были совершенно другие произведения. Та программа так и не была реализована, всеобщая изоляция разделила людей, страна погрузилась в коронавирусную истерию. Прошло время, идея программы переродилась, и мы всё начали с чистого листа. Вот такая здесь метаморфоза. Так в программу пришли «Песни странствующего подмастерья» и Past Perfect. Но программа не была завершённой. Я, признаюсь, долго не мог найти первое произведение, с чего начать. И вдруг произошла такая мистическая история: моя московская знакомая скрипачка в телефонном разговоре однажды сказала мне, что из современных отечественных композиторов ей больше нравится Настасья Хрущёва из Петербурга, что она – очень честный и открытый человек и музыка у нее такая же честная. До этого я слышал её сочинения, но «Песни печали и радости» – нет. Мы познакомились, и Настасья прислала мне ноты. И как только я прочитал эту музыку, испытал настоящий восторг и понял, что это должно быть в программе. Наконец всё сложилось: «Мета-морфозы», «мета-модерн» – образовалась такая связующая рамка. Не хватало именно этого звена. Были Штраус и Малер. Мне не нравилось их соседство. И вот всё встало на свои места и программа замкнулась!

Значит, так и должно было быть. Таким образом, программа состоялась и на концерте это стало понятным, реакция зала была потрясающей. Спасибо московским друзьям и, как это ни звучит печально, коронавирусу. Если дальше говорить об изменениях-метаморфозах, то «Камерата» впервые выступила на новой для себя площадке, в Саха театре.

— Каждый раз, когда мы выступали там с симфоническим оркестром, я пытался осознать это пространство. Там непростая акустика, сложно для камерного жанра. Мы попросили убрать с пола специальное покрытие, лишние драпировки, и оставить просто черный кабинет. То есть подготовили сценическое пространство таким образом, чтобы оно, насколько это возможно, отражало звук, резонировало. Мы очень переживали, как все это будет, и с трепетом ожидали концерта. В итоге могу сказать, что там нам очень понравилось, и хочу поблагодарить всех, кто нам помогал. И еще одна большая вещь, которая мне нравится в этом пространстве, – это свет. На этой театральной сцене есть все возможности, чтобы создать хорошую концертную атмосферу. Кстати, я думал о том, чтобы добавить какой-то видео контент, но потом отказался от этой идеи. В подобной программе это абсолютно лишнее. Необходимо максимально погрузиться в музыку. Лучше просто закрыть глаза, открыть душу, освободить слух и полностью отдаться звукам.

Те, кто вас знает, приходят именно за этим. Давай отвлечёмся немного от «Камераты» и поговорим о Филармонии Якутии, которой исполнилось в этом году десять лет. Ты сам уже в Якутске девять лет. Что можешь сказать на этот счёт? Чего, на твой взгляд, помимо собственного зала, всё ещё не хватает Филармонии Якутии?

— Хотелось, во-первых, отметить замечательных музыкантов, с которыми я работаю. Это, прежде всего, концертмейстер оркестра Ульяна Голикова, теперь уже заслуженный артист Якутии. И мы все поддерживаем присвоение ей этого звания, она все эти годы зачастую просто тащит на себе оркестр. И я сам без неё не смог бы реализовать свои задумки, поскольку в камерной музыке очень важны личности. Есть Антон Максимов, другие «варяги». А есть и местные прекрасные музыканты, такие, например, как Лена Дедюкина, Тарас Сергучёв, другие вдохновенные музыканты, делающие свой весомы творческий вклад в общее дело и создающие звучание оркестра. И очень странно, что их в нынешний юбилей никак не отметили. Но знаешь, все они скромные. Они никогда не высовываются, а это черта правильных и сильных людей.

Речь идет о том, что не хватает того, что Филармония не отмечает достоинств музыкантов?

— Да, на этих музыкантах держится оркестр. И мне бы хотелось, чтобы администрация Филармонии относилась к этому более чутко и больше ценила людей, которые у нее есть. Ведь все в этом мире держится на людях. И еще один важный момент к вопросу о том, чего не хватает Филармонии. Нам нужен главный дирижёр. Человек, который бы нёс на себе полную ответственность за развитие оркестра, за качественный и творческий рост коллектива. Ещё необходим грамотный музыкальный менеджмент, которого у нас нет. Нужны меценаты и попечители, поддерживающие музыкальное искусство в таком сложном регионе, как Якутия. Это немного о внешнем.

А внутри хочется, чтобы все музыканты оркестра больше посвящали себя музыке. Я довольно часто наблюдаю кислые, равнодушные лица музыкантов на репетициях, да и на концертах такое часто бывает. Но если посмотреть на любой именитый оркестр, на лица тех музыкантов, на то, насколько они вовлечены в процесс исполнения, то человека понимающего это повергнет в правильный «шок»: они предельно сконцентрированы на том, что делают, на исполняемой музыке, они излучают поток энергии, они понимают, что без их самоотверженного участия в общем деле это общее дело не состоится. Оркестр – это большой коллектив, а коллектив – это всегда очень сложно. Но если это коллектив единомышленников, то в нём нет никаких проблем. Если это коллектив людей с активной позицией, которые предельно ответственны и критичны к себе, знают материал и живут музыкой, – такие музыканты делают историю и имя оркестру. И чем больше в нашем оркестре будет таких музыкантов, тем будет лучше всем, и слушателям в первую очередь.

Чтобы произошли изменения... Опять выходит, что метаморфозы. Тогда возвращаемся к «Камераты». Эта программа уже сыграна. Есть уже какие-то новые идеи? Последние годы «Камерата» представляла программы весной, а весна уже скоро.

— Идеи, конечно, есть и причём не одна. Но когда они будут реализованы, не знаю. Возможно, и в апреле, как Бог даст. Каждый состоявшийся проект даёт пищу для размышлений, рефлексию, нужно разложить всё по полочкам, чтобы в дальнейшем выстраивать процесс более эффективно. Но вот, например, уже скоро, 15 января, состоится ещё один необычный концерт. Его центральная фигура – моя сестра в музыке, человек, которого очень люблю и ценю – Ульяна Голикова. В этом концерте «Камерата» примет участие. Мы исполним два сочинения, правда, которые мы ранее уже играли. Но состав будет другой, и музыка, значит, тоже будет другая. Сыграем вместе с Ульяной фортепианный квинтет Ральфа Воана Уильямса, а также Fratres Арво Пярта.

Спасибо, будем ждать новых откровений от Камераты.