Пропит и пущен на разврат - «Вишневый сад»

YAKUTIA.INFO. Нешуточные страсти разгорелись на сцене Русского театра, где на закрытие сезона была представлена на суд зрителей чеховская пьеса "Вишневый сад". Ее поставил режиссер Линас Зайкаускас, для которого эта постановка в театре является уже пятой по счету.

По словам режиссера, "Чехов для меня является, пожалуй, любимым автором, и его пьесы всегда остаются актуальными, как и вся настоящая классика. Но, конечно, театр – это не библиотека: люди приходят в театр, чтобы увидеть интерпретацию того или иного произведения. И поэтому у меня есть свое видение пьесы".

А расставляет Линас Зайкаускас акценты примерно так. Вокруг центрального героя произведения Любови Раневской (Евгения Адамчук) закручиваются любовные настроения основных действующих лиц. Если в самой пьесе она, скорее, сентиментальная аристократка, которой можно простить ее своеобразные чудачества, то у Зайкаускаса она – падшая женщина, живущая своими инстинктами и эгоистка, которой ее порочный мир заслоняет реальное положение вещей.

И купец Лопахин (Александр Лобанов), и вечный студент Трофимов (Илья Данилевский) лежат у ее ног. "Раневская – это блудница, как Кармен, как Травиата. Она уезжает с любовником за границу. И в то время это считалось постыдным. Но, тем не менее, несмотря ни на что, Раневскую жалко", - говорит режиссер.

Не отстают от страстей и другие персонажи пьесы. Там, где у Чехова выдерживается пауза, может быть, ни на что и не намекающая, то здесь она озвучивается в любовные отношения, которые находят или почти находят своего завершение. И Аня с Варей, и слуга Яша и аляповатый Епиходов с Дуняшей – все эти герои сгорают от страстей. Где-то получилось пошло, а где-то наивно.

Привычная чеховская сентиментальность у режиссера сменяется достаточно открытыми выражениями эмоций, которые порой принимают брутальные и вульгарные формы. Даже известный монолог легкомысленной Раневской, который, казалось бы, выражает горькое сожаление по поводу утраты вишневого сада, в постановке скорее подчеркивает ее (героини) порочность, усиливающийся интонацией, с которой он доносится до зрителя.

Хорошо получился образ Гаева (Владислав Мичурин), во всяком случае, если согласиться с тем, как его увидел режиссер. Наивный и почти инфантильный, он никак не может расстаться с призраками прошлого и живет в своих иллюзиях. И здесь сентиментальность превращается в нечто пародийно-комедийное. А его судьба угадывается в образе нищего, удивительно похожего на него самого. А вот Лопахин, по мысли режиссера, является едва ли не самым духовным из героев. С этим можно, наверно, поспорить, но режиссер именно так видит этого героя: "Этого героя нужно ценить. Он добился всего сам. Он практичный, но очень духовный человек. А Раневская, и Гаев – это типичные эгоисты и вишневый сад служит им только для наслаждений ".

Правда, на сцене это не совсем видно. Поскольку привнесенная режиссером страсть к Раневской вместе с его нарочитой прагматичностью выстраивают скорее характер достаточно ограниченного и пошлого человека. И его чувства к Раневской в постановке приобретают более сильную и отчаянную форму. Но, тем не менее, и это достаточно очевидно, здесь это единственный, кто находится в реальном мире.

Как замечает Линас Зайкаускас, “«Вишневый сад» - это комедия (а об этом многие забывают), или скорее? фарс. Но многие из тех, кто ставил эту пьесу, отошли от первоначального замысла произведения именно комедийного, на что указывал и сам Антон Павлович".

Впрочем, споры о жанровых особенностях пьесы не утихают и поныне. Режиссер, по его собственным словам, постарался усилить фарс, но вместе с тем и достаточно вольно развил характеры действующих лиц. И получилось так, что в постановке много надрывов, высоких тонов и сильных эмоций. И, кстати, только через фарс можно рассматривать Степана Березовского, который играет 87-летнего старика Фирса. Все же молодой человек с наклеенной бородой смотрится уже сам по себе достаточно комично, хотя образ (опять же по пьесе) не совсем такой. Впрочем, здесь сказывается и элементарная нехватка артистов соответствующего поколения.

В сценографии нет и намека на современность. Как говорит режиссер, "всегда есть соблазн перенести место действия в современность. И мне это нравится. Но чаще у других. Я же предпочитаю оставлять эпоху, запечатленную в оригинале. Поскольку главное – это характеры, а они остаются одинаковыми вне зависимости от окружающей обстановки". Главным неодушевленным действующим лицом на сцене является шкаф, в котором занимаются любовью, откуда появляются и где пропадают герои и который и является символом уходящей эпохи. Также на сцене присутствует доска, на которую наносятся различные надписи. Особенно примечательно последнее слово, которое на ней появляется - "Недотепа". Здесь, видимо, намек на современных молодых людей, учитывая, что его пишет забытый в доме Фирс.

Основной конфликт пьесы был выстроен вокруг встречи старой и новой России (это все помнят еще со школьной скамьи. «Вишневый сад» входит или уже входил в программу по литературе). К столкновению сентиментальности, прагматизма, передовых идей и почти невинных любовных отношений у Чехова режиссер добавляет еще и страсть, по-своему интерпретируя характеры действующих лиц. Пропитый и пущенный на разврат «Вишневый сад» (именно такое жесткое видение дает режиссер), который может спасти прагматичный делец, испытывающий недвусмысленные чувства к главной героине, пребывающей со своим братом в иллюзорном мире и раздираемой своими страстями и воспоминаниями.

Линас Зайкаускас отмечает: "Может, Чехов как раз и хотел такой острой сатиры". Только сатира показалась не совсем убедительной. И получилась почти драма. Но, так или иначе, судить предстоит зрителю. Стоит, тем не менее, заметить, что, несмотря на свободу самовыражения и опять же свободную режиссерскую трактовку тех или иных произведений, все же иногда хочется видеть классику в более привычном виде. Тем более на дворе Год литературы.