Республика • 9:00 / 5.10.2021 • 4049

Хребет, Полюс Холода и Золото: Татьяна Обручева рассказывает о легендарном отце-геологе Сергее Обручеве

Текст: Иван БАРКОВ

Фото: Архив Т. Обручевой

YAKUTIA.INFO. В нынешнем году отмечается 130-летие со дня рождения Член-корра АН СССР, известного ученого геолога Сергея Обручева. Благодаря экспедициям, которые он организовал во второй половине 20-х годов в Якутии, был открыт Хребет Черского, а также определена его золотоносность. Находясь в Оймяконе, он установил, что именно там находится Полюс Холода.

В рамах состоявшегося на днях в Якутске «Северного форума по устойчивому развитию» прошла конференция, посвященная Обручеву. На нее приехала дочь ученого Татьяна Обручева, которая в последние годы занимается популяризацией его научного наследия и главным образом связанного с Якутией. В интервью «Якутия.Инфо» она рассказала об Индигирской и Колымской экспедициях отца в республике, его научно-популярных книгах и о том, как старинные фотопластинки исследователя дали толчок к возрождению памяти о выдающемся учёном.

— Расскажите о главных открытиях, сделанных Сергеем Обручевым в Якутии.

— Экспедиция 1926 года по маршруту, который изначально планировался – напрямик от Якутска на приток Индигирки – Чибагалах – это маршрут, которого раньше не было. То есть дороги туда попросту не было, они шли по тропам местного населения. На Чибагалахе они должны были проверить, если там есть месторождение платины. Вообще вся область на Восток от Лены не была изучена геологами. Обручев был фактически первым геологом, который прошел этот маршрут. Он был геологом широкого профиля, но главным образом занимался орографией. То есть он изучал то, что находится на поверхности. И это первое, что изучается в новой местности.

С Обручевым был еще и геодезист Салищев, который еще был тогда студентом, но впоследствие стал выдающимся ученым. Он занимался составлением карты. Идя на Чибагалах окружным путем, они охватили очень большой район. От Якутска они шли на Восток до Индигирки – все это были неизвестные районы. И далее от Индигирки они пошли на север на Чибагалах. Таким образом, в районе Индигирки выяснилось, что вместо болот, обозначенных на карте, находятся горные цепи, которые Обручев определил как огромный хребет. Впоследствии он назван Хребтом Черского.

— Все это из книги Обручева «В неведомых горах Якутии».

— Да, все это описано там. Мне, конечно, сложно говорить о геологии, но я знаю, что Обручев определил, что возраст пород, которые составляют этот хребет, составляет 150 миллионов лет. И, конечно, было открытие Полюса Холода — оно было сделано попутно. Экспедиция задержалась в Томторе, там они должны были менять лошадей на оленей. Вообще-то к тому моменту градусники уже все сломались. Но Обручев по «шуршанию» дыхания на морозе предположил, что температуры ниже пятидесяти градусов и ниже, чем в Верхоянске, который считался Полюсом Холода. Там это было предположение. Вернувшись в Москву, он по специальным методикам вычислил теперь уже многим известную температуру - 71,2 градуса. Конечно, эту температуру опротестовывают, говоря, что такая методика применяется для вычисления средних температур и пиковые показатели установить нельзя. Тем не менее, сейчас есть немало научных статей, где доказывается, что Оймяконская долина холоднее, чем Верхоянская.

— Но платину экспедиция так и не нашла.

— Да. Тут надо вспомнить, что экспедиция началась с того, что в 1925 году бывший белый офицер Николаев сдал в Якутске 14 золотников платины и заявил, что он их намыл на Чибагалахе. И приложил карту, которая оказалась неверной. Она была сделана в духе золотоискателей XIX века. Но Обручев не имел претензии к этому, поскольку благодаря это ошибке экспедиция прошла далеко по будущему Хребту Черского.

— Охота за платиной привела к открытие громадного Хребта Черского и Полюса Холода в Оймяконе. Но еще золотоносность района была определена.

— Это, конечно, касается главным образом второй экспедиции Обручева на Колыму. Но и во время Индигирской экспедиции были установлены следы золота. То есть золото было найдено в районе Хребта Черского. И уже впоследствии, после сопоставления результатов Индигирской экспедиции 1926 и Колымской 1929 года, Обручев дал полную картину золотоносности фактически всего Хребта Черского.

— Чем уникальна Колымская экспедиция?

— Там тоже еще до их экспедиции не прошел не один геолог. Ранее были только гидрогеологи. Ну, а о главном ее результата я уже сказала – открытие золотоносности района. Помимо этого было изучено русло Колымы. И местами после изучения русло местами сместилось на 200 километров. Нужно сказать, что они прошли всю Колыму от верховьев до низовьев. А еще большие притоки Колымы — Коркодон и Омолон, между которыми была открыта достаточно крупная горная цепь, названная Кангеинской. Также были открыты Алазейское и Юкагирское плоскогорья. И все это потом попало на карту.

— Если поговорить о нынешнем вашем приезде. В рамках Северного форума состоялась конференция, посвященная 130-летию со дня рождения Сергея Обручева. Ее темой была как раз Колыма. Что обсуждали?

— Было много разных и интересных докладов. Например, о том, что у Обручева был приоритет в открытии золотоносности всего района Хребта Черского, а не только его части на Колыме, открытой Билибиным. Был еще любопытный этнографический доклад о музыкальной традиции русских старожилов Колымы. Важным, я считаю, было сообщение о состоянии бассейна Колымы. Особенно в верховьях реки. Речь шла о том, что ранее там было много гидрологических постов, а сейчас остались только единицы. Это важно, поскольку на основании этих сведений дается прогноз о том, каким будет паводок на Колыме и сколько нужно сбрасывать воды через водохранилище. Кстати, к нам еще по видеосвязи присоединились Санкт-Петербург и Магадан.

— Знаю, что в планах местного отделения РГО есть экспедиция на Колыму, по следам, так сказать, Обручева. План этот близок к реализации?

— Сложно сказать, поскольку всё зависит от финансирования. Если якутское отделение РГО выиграет федеральный грант, то экспедиция состоится. При этом грант дадут только при условии софинансирования. Поэтому участие других организаций предполагает некий бюджет с их стороны. По участникам есть надежда, что поедут гидрологи, поскольку открытие новых гидрологических пунктов всё-таки очень важно. Вообще вопросы экологии будут очень важны. А, помимо этого, возможно еще и присоединятся ученые-этнографы.

— В последние годы благодаря вашей работе были переизданы книги Сергея Обручева «В неведомых горах Якутии» и «Колымская землица». Многое из того, что вы сейчас рассказывали, взято оттуда. Расскажите, пожалуйста, об этих книгах и чем они, на ваш взгляд, интересны современному читателю?

— Мне кажется, что эти книги главным образом интересны жителям Якутии, это их история. Поэтому они в основном распространяются здесь. Живущие в глубинке люди больше интересуются тем, что происходило у них. Нет, конечно, есть ученые, которые занимаются этими проблемами, но в массе, скорее всего, это так. Раньше было иначе и научно-популярные книги имели более массового читателя. Тем более, когда они были изданы – в 20-30 е годы прошлого века. Информации было меньше, а сейчас информационный поток все это заслоняет. Поэтому правильно, что всё это здесь в Якутии, чтобы люди знали, как трудно проходила исследовательская деятельность в таких неизученных районах.

— Да. Но помимо этого, это книга еще и очень интересный источник бытописания. Первые годы советской власти, традиции и быт местного населения. И написано это все не строгим научным языком, где-то и юмор острый присутствует. А если говорить об интересе со стороны Якутии, то в этом году обе книги появились в электронном виде в Национальной библиотеке.

— Да, они сами все отсканировали и это очень хорошо. Тем более в 130-летие со дня рождения Сергея Владимировича. Еще добавлю, что мы, в свою очередь, нашли хорошее издательство, которое эти две книги напечатало. А их издание, что тоже немаловажно, оплатили местные администрации – соответственно Оймяконский и Верхнеколымский улусы.

— Мы сейчас фактически говорим о популяризации наследия Сергея Обручева. И за те годы, что вы этим занимаетесь, о нем узнало много людей, причем здесь в Якутии. Как получилось, что вы начали заниматься этим делом?

— Все началось в 2009 году. Я, конечно, знала о том, что отец многое открыл, читала в молодости его книги. Но к тому времени как-то это все забылось в обычной жизни. Так вот, а началось все с фотографий. Отец отлично фотографировал, и все его экспедиции сопровождались фотографиями. Спасибо другу моего мужа Юрию Иваненко, который физик, но еще и фотограф. Он однажды сказал мне, что знает, что у нас дома есть фотопластинки. И действительно дома был такой вьючный ящик с фотопластинками. Это такой ящик, который несла на себе лошадь в экспедиции. Когда мы их оттуда достали, то сразу же поняли, что это очень хорошо сделанные снимки и их обязательно нужно показать. Таким образом, мы организовали выставку в Доме Ученых. Конечно, была большая работа по приведению в порядок этих фотопластинок, часть была испорчена. С этой выставки все и началось. Появились люди, которые заинтересовались этими экспедициями и Обручевым, и они к нам примкнули. В первую очередь это Александр Мазур и Екатерина Амбросимова.

— То есть все началось с фотографий. А дальше.

— Дальше была выставка в РГО, где мы познакомились с якутянами. В 2014 году была выставка в РГО в Питере, а уже в 2015 году была выставка в НХМ в Якутске.

— Да, а потом была большая конференция под эгидой РГО в Томторе в 2016 году, посвященная 125-летию Обручева. Там как раз и бюст был установлен. Потом книги были напечатаны, сейчас конференция прошла. Александр Мазур продолжает все это время работу над документальным фильмом. А началось все с фотографий.

— Да, с тех фотографий все пошло буквально как снежный ком.

— Если сделать небольшое лирическое отступление. Когда я был у вас дома в Петербурге, а это квартира, где жил ваш отец, то среди того огромного количества книг, что я увидел много томов посвящены театру. Вы сказали, что отец увлекался театром и даже писал статьи о театральном искусстве.

— Это его увлечение пришло не из детства. Он рос в Иркутске и Томске. Но потом, когда поступил в Московский университет в 1910 году, то познакомился с известным исследователем Алтая, альпинистом Сапожниковым. В Москве у него было две дочери примерно такого же возраста, как и отец. Они и начали его театрально образовывать. В каком-то смысле Обручев был энциклопедистом, его интересовало многое. Так вот с тех пор он стал посещать театры. Это было время расцвета Художественного театра, театральной жизни. Более всего, насколько я знаю, из того, что ставилось, его волновал Шекспир. Еще он в одной статье обратил внимание на взаимоотношения между актером и режиссером, то есть о принципах постановки, общих правилах того, что происходит в театре. И я, так понимаю, он встретился с Мейерхольдом. Есть его письмо к отцу, где Мейерхольд предлагал ему встретиться и обсудить видимо эту статью.

— Какие-то постановки он выделял?

— Нет. Я, к сожалению, с ним сходила всего одни раз в театр. Его просто не стало, когда мне было всего 18 лет и до этого меня на спектакли не брали. Так вот, мы в тот раз пошли в БДТ, который был тогда на подъеме. Мы смотрели «Горе от ума». В роли Чацкого был Сергей Юрский. После спектакля отец сказал, что всё это уже было в двадцатые годы. Хотя мне казалось, что спектакль интересен. Запомнила это на всю жизнь.

— Но вернемся в Якутию, к Обручеву-исследователю. Как можете охарактеризовать то, что Якутия сыграла в его жизни как ученого фактически решающую роль?

— Его исследовательский талант заключался в охвате больших пространств. По мелким разрозненным частям он мог восстанавливать целое. Его интересовали неизученные или малоизученные районы страны. Это как раз Северо-Восток, не обязательно Якутия. Сначала его послали на Среднесибирское плоскогорье, где он работал несколько лет. Там он открыл большой угленосный бассейн, названный Тунгусским. А Якутия уже была его осознанным выбором. Он хотел туда, где все неизведанное — Якутия и Чукотка. И он долго добивался, чтобы туда поехать.

— Вы уже несколько раз были в Якутии с 2015 года. Какой республика открылась для вас? Помимо Якутска вы еще посетили и Оймяконье.

— Якутск в общем нормальный город, в каком-то смысле ничем не отличающийся от других. Тут все есть — музеи, театры. Можно сказать, обычная жизнь. К тому же мы приехали сюда в апреле и зимней специфики не оценили. На следующий год мы побывали в Томторе, где прошла конференция, посвященная экспедициям Обручева. А там он был дважды по месяцу в 1929 и 1930 году.

— Почувствовали связь с отцом?

— Да, конечно. И мне показалось, что и многие люди его помнят, и это было приятно. Еще удивили дети тем, что интересуются прошлым. Там детей образовывают правильно.Но, с другой стороны, ситуация там достаточно грустная. Разрушение советской власти людей лишило работы и всего, что там было. Были и совхозы, разводили и лошадей и оленей. Люди были заняты. А сейчас работают фактически только на туризм.

— Кстати, запланирована еще ведь и образовательная конференция в конце ноября, посвященная 130-летию Обручева. Как раз в Оймяконе.

— Да. Это конференция от Министерства образования и ориентирована на школьников. То есть конференция, которая состоялась сейчас в Якутске, имеет научно-практические цели, а будущая в Оймяконе скорее образовательная.

— Вы тоже приедете?

— Конечно, если получится, то обязательно приеду.