Моя твоя не понимай …

YAKUTIA.INFO. В последнее время в пределах Российской Федерации, состоящей из многих субъектов, в том числе национальных образований, как мне кажется, искусственно раздувается кампания, направленная на практическое доведение до исчезновения национальных языков, а следовательно - народов, объединившихся под началом Великой Руси (вспомните слова из Гимна СССР). И это, думаю, делается не без «направляющего перста» российской олигархии, лелеющей мысль о продлении своей безграничной власти, реализуемой своим верным слугой. Ну, вы знаете кого…

Не хотелось бы утверждать это, но и у нас в Республике многие, быть может - по своему неразумению, способствуют тому, чтобы национальный язык саха (якутский язык) ослабил, и даже - утратил, свое влияние на сознание и жизнь людей, в ней проживающих.

И для того, чтобы не быть голословным в подтверждении этой мысли, буду исходить из материалов реального судебного дела. Но сначала нужно юридически обосновать высказываемое.

* * *

В соответствии с Конституцией России и Федеральным законом от 01 июня 2005 г. №53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации» русский язык на всей территории страны является государственным, потому имеет прерогативу при получении гражданами России образования, любой информации в органах государственной власти и органах местного самоуправления. Вместе с тем, этим же Законом установлено, что лицам, не владеющим государственным языком РФ, при реализации и защите их прав и законных интересов на территории РФ в случаях, предусмотренных федеральными законами, обеспечивается право на пользование услугами переводчика.

С Законом «О государственном языке Российской Федерации» прямо перекликается другой закон, а именно Закон РФ от 25.10.1991 г. № 1807-I «О языках народов Российской Федерации».

К рассматриваемому нами вопросу прямо относится статья 18 этого Закона, озаглавленная: Язык судопроизводства и делопроизводства в судах и делопроизводства в правоохранительных органах. Она неоднозначно устанавливает:

1. Судопроизводство и делопроизводство в Конституционном суде РФ, Верховном суде РФ, федеральных арбитражных судах, военных судах, а также делопроизводство в правоохранительных органах РФ ведется на государственном языке РФ. Судопроизводство и делопроизводство в других федеральных судах общей юрисдикции могут вестись также на государственном языке республики, на территории которой находится соответствующий суд.

2. Судопроизводство и делопроизводство у мировых судей и в других судах субъектов РФ, а также делопроизводство в правоохранительных органах субъектов РФ ведется на государственном языке РФ или на государственном языке республики, на территории которой находится соответствующий суд или правоохранительный орган.

3. Лица, участвующие в деле и не владеющие языком, на котором ведутся судопроизводство и делопроизводство в судах, а также делопроизводство в правоохранительных органах, вправе выступать и давать объяснения на родном языке или на любом свободно избранном ими языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

В этой связи поближе рассмотрим требования Уголовно-процессуального кодекса РФ, которую можно назвать «Настольной книгой» работников суда и правоохранительной системы России, для которых её требования подлежат неукоснительному соблюдению. Здесь нашей темы касается статья 18 УПК РФ (Язык уголовного судопроизводства), где четко расписано следующее:

1. Уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках входящих в РФ республик. В Верховном суде РФ, военных судах производство по уголовным делам ведется на русском языке.

2. Участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном настоящим кодексом.

3. Если в соответствии с настоящим Кодексом следственные и судебные документы подлежат обязательному вручению подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства, то указанные документы должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, котором он владеет.

А что у нас?

В статье 46 Конституции Республики Саха (Якутия) говорится:

Государственными языками РС(Я) являются язык саха и русский язык. Языки коренных малочисленных народов Севера являются официальными в местах компактного проживания этих народов.

И в соответствии с федеральным законодательством, статья 19 Закона Республики Саха (Якутия) от 16.10.1992 г. №1170-XII «О языках в Республике Саха (Якутия)» утверждает:

- Судопроизводство и делопроизводство в федеральных судах общей юрисдикции на территории РС(Я) ведутся на языке саха или на русском языке.

- Судопроизводство у мировых судей и в других судах РС(Я), а также делопроизводство в правоохранительных органах республики ведутся на языке саха или на русском языке.

- Участвующим в деле лицам, не владеющим языком на котором ведутся судопроизводство и делопроизводство в судах РС(Я), а также делопроизводство в правоохранительных органах республики, обеспечивается право делать заявления, давать показания, выступать в суде и заявлять ходатайства на родном языке или на любом свободно избранном ими языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Таким образом, говоря простым языком, расследование уголовного дела и их судебное рассмотрение в пределах Республики Саха (Якутия) может вестись на языке саха, которым в основном и владеют люди, проживающие в сельской местности и традиционно пользующиеся родным языком в повседневном общении.

Поэтому, на основе требований аналогичных вышеуказанным законодательных актов, в наше (советское) время уголовное и гражданское судопроизводство в большинстве районов Республики велось на родном якутском языке местных жителей. Уголовные и гражданские дела расследовались и рассматривались, а документы в правоохранительных органах и суде оформлялись на якутском языке. И основная часть как следовательского и прокурорского, так и судейского корпуса свободно владела обоими государственными языками, действующими в Республике.

К сожалению, не то, что теперь. Например, в руководстве СУ СК по РС(Я) нет лица, достаточно хорошо владеющего государственным языком Республики Саха (Якутии) и лично бы контролирующего законность и достоверность следственных производств на саха (якутском) языке. Не лучшим образом дело обстоит в системе МВД и прокуратуры.

Вместе с тем, еще тогда (как и сейчас) в случае, если дело направлялось в Верховный суд России - в соответствии с законом РФ от 25.10.1991 г. №1807-I «О языках народов Российской Федерации», все материалы, исполненные на якутском, переводились письменно на русский язык. Конечно, при этом следствием или судом принимались меры процессуального характера по оплате труда переводчика. Но это никогда не создавало проблем, не вызывало ни у кого каких-либо отрицательных эмоций

А что сейчас?

Вроде законодательство не изменилось. Действуют фактически те же требования в отношении языка судопроизводства и делопроизводства, как при расследовании, так и судебном рассмотрении дел. Но следственная и судебная практика существенно изменились. Причем в разрез с законом и во вред правам участников судопроизводства.

Как же это случилось? Обратимся к конкретному уголовному делу.

Интересующее нас уголовное дело было возбуждено весной прошлого года Заречным межрайонным следственным отделом Следственного Управления Следственного комитета Российской Федерации (МСО СУ СК РФ) по РС(Я) по факту убийства жителя чисто якуто-язычного села Бутэйдээх Мегино-Кангаласского улуса. Обстоятельства совершенного преступления, выявленные предварительным следствием, прямо указывают, что преступление было совершено по распространенной, привычной для юристов схеме: продолжительная пьянка – ссора после единоборства двух пьяных мужиков – драка с применением попавшихся под руку предметов - и причинение смерти с помощью кухонного ножа. Обычное (извините!) бытовое убийство, каковых сплошь и рядом совершается непозволительно много, однозначно квалифицируемое как убийство в драке по ч.1 ст.105 УК РФ.

Не касаясь иных процессуальных ошибок по данному делу, затрону лишь вопрос о языке судопроизводства.

Как твердо было установлено в ходе судебного следствия на обоих прошедших по этому делу судебных процессах, на предварительном следствии практически все так называемые свидетели (никто не был чисто свидетелем-очевидцем) были допрошены следователем Заречного МСО СУ СК РФ по РС(Я) неким г-ном Х. на их родном якутском языке, но (внимание!) протоколы их допросов в качестве свидетелей были оформлены им на русском языке, которым эти деревенские жители практически не владеют или недостаточно владеют. При всех допросах свидетелей в нарушение требований ч.2 ст.18 УПК РФ их права не разъяснялись, переводчик не присутствовал.

Таким же образом были расценены показания, данные подсудимым на предварительном следствии. В ходе судебного следствия было установлено, что он русским языком вообще не владеет (не может даже связать двух слов), однако его показания при допросе в качестве подозреваемого, а затем обвиняемого, данные без участия переводчика на родном языке, также были оформлены следователем на русском языке.

Кроме того, аналогичное нарушение было допущено следователем при допросе потерпевшей.

Тем самым следователь при расследовании дела незаконно лично подменил переводчика и положил перед прокурором района сфабрикованное дело (кстати, как явствует из дела, прокурор не удосужился изучить дело и попросту подмахнул обвинительное заключение). Тем самым, как не верти, следователь фактически оформил процессуальные документы по своему усмотрению, а качество перевода никто даже не подумал проверить.

Потому в силу п.3 ч.2 ст.75 УПК РФ все показания, как полученные с нарушением закона, изначально являются недопустимыми доказательствами, чем доказательственная база по этому уголовному делу фактически была сведена к нулю. Потому есть основания говорить о совершении следователем уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного ч.3 ст.303 УК РФ (Фальсификация доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении следователем).

Вследствие этого Мегино-Кангаласский районный суд, принимая во внимание недопустимость добытых органом предварительного следствия доказательств, а именно показаний свидетелей, потерпевшей и подсудимого, был вынужден провести самостоятельное судебное следствие с привлечением переводчика и обосновал приговор на его результатах.

Таким образом, если кратко, то поэтому довольно несложному делу о бытовом преступлении (убийство после совместного распития спиртного) должностными лицами Мегино-Кангаласского улуса, а именно следователем, прокурором и даже судьей, были допущены нарушения законов, направленных на защиту прав участников судопроизводства. А именно – следователь сфальсифицировал материалы дела, прокурор не смог или не захотел обнаружить допущенные следователем нарушения требований закона по языку судопроизводства, а судья сам нарушил требования ч.3 ст.18 УПК РФ, согласно которым судом следственные и судебные документы должны были быть вручены осужденному с переводом их на его родной язык.

В связи с вышеизложенным необходимо заметить, что подобные коллизии с подменой языка судопроизводства в правоохранительной сфере случаются, если не во всех, то точно во многих якуто-язычных улусах Республики. Население сих улусов издавна (еще советская власть приучила!) верит представителям власти, а уж тем более, правоохранительных органов. И немногие жители сельских деревень, даже райцентров, до конца не различают простых оперативников, дознавателей от следователей. Часто они всех, кто опрашивает их по тем или иным делам криминального оттенка, считают следователями.

Ну, а те, в свою очередь, будучи в большинстве своем малознакомы с требованиями процессуального закона, считают нормальным опрашивать людей на их родном языке, а оформлять документы на русском, при этом переведя их показания на удобный им формат. А иногда даже искажая суть их показаний «в свою пользу», полагаясь на то, что безоглядно доверяющие им сельские жители обычно отказываются прочитать написанное ими.

Если подходить к вопросу с точки зрения закона, все деяния этих оперов и дознавателей столь же преступны, как и «загибы» следователей полиции и СК, потому их действия, связанные с фальсификацией доказательств, также охватываются составом преступления, предусмотренного ст.303 УК РФ.

Это я говорю к тому, что любой закон должен исполняться и соблюдаться всеми без исключения гражданами, предприятиями, учреждениями и организациями. Особенно работниками правоохранительной системы. Надзор за этим – забота «государева ока» - прокуратуры. А каково качество этой «заботы», другой вопрос.

А теперь попробую ответить на вопросы, почему такое имеет место быть.

На завершающей стадии следствия по вышеописанному делу на мой вопрос, почему процессуальные документы в отношении жителей глухого якутского села, как пить дать не владеющих или недостаточно владеющих русским, оформлены не на их родном Саха (якутском) языке, следователь Х. небрежно ответил: таковы, мол, требования свыше, имея, конечно, в виду начальника своего отдела, инспекторов отдела процессуального контроля и руководство Следственного Управления по Республике. А также по-свойски доверительно признался, что оформлять дело на русском языке легче и проще, чем на якутском.

Правдивость ответа следователя косвенно подтвердил один из руководителей Управления, который пояснил мне, что оформление дел на русском языке (даже в отношении лиц, не владеющих или недостаточно владеющих им) производится потому, что таковы требования свыше, то есть из СК РФ. При этом он намекнул, что российское начальство, дескать, ведет к тому, что в Российской Федерации в будущем останется в пользовании лишь один государственный язык, а именно русский.

Тут я замечу, что если эти господа не шутят, то это сообразуется с той проявившейся в последнее время тенденцией «русификации» всех субъектов Федерации, которых пытаются постепенно столкнуть с занимаемых ими позиций национального суверенитета.

Вот, оказывается, почему обычные районный следователь, прокурор и судья улуса решили про себя проблему с языком судопроизводства, мягко говоря, проигнорировав действующие законодательные акты, даже международного значения!

И еще. Думая, наверняка убедить меня в целесообразности делать так, а не иначе, руководитель СУ «добил» меня заявлением такого характера – если по каждому делу и процессуальному действию привлекать переводчика, то ведь надо ему платить, а денег, мол, нет. Это, наверно, к тому известному выражению премьера российского правительства о том, что «денег нет, но вы держитесь!». То есть выкручивайтесь, как хотите?

Таким образом, получается, что законы нашими «судопроизводителями» нарушаются не только с целью «упрощения процесса» в своих личных целях, но вроде даже из благородных мотивов экономии государственных средств! Но возникают вопросы: зачем для этого нарушать действующие законы? Где же истина?

В связи с этим, наверно, многим простым жителям села, в итоге так и хочется воскликнуть: «Моя твоя не понимай!!!»…